Театральный режиссёр и продюсер Влад Троицкий о преждевременности реформирования государственных учреждений культуры и необходимости формирования параллельной сети институций нового типа, основанных на принципах государственно-частного партнёрства.
— Назначение на пост министра культуры коалиционного правительства Вячеслава Кириленко, его первые декларации и действия вызвали недоумение, разочарование и неприятие у многих известных художников, галеристов, продюсеров, режиссёров, поддержавших Евромайдан. Как вы оцениваете теперешнюю ситуацию в культурной сфере и перспективы её модернизации?
— Наша культура состоит из трёх пластов. Первый, самый большой, — государственные институции, которые на самом деле занимаются фиксацией вчерашнего дня, производят реплики и репродукции прошлого. Там нет органа, думающего о завтра. Их реформирование — дело неблагодарное, поскольку цепляются судьбы целой армии людей. Поэтому пусть они себе с этим и остаются.
Второй пласт, тоже большой, — все те, кто работал в независимых структурах, вроде Центра современного искусства, созданного в своё время на деньги Сороса. За 20 лет в Украине выросла целая плеяда «грантоедов», паразитирующих на ресурсах Фонда «Відродження», ЕС, посольств и пр. Им тоже не нужны изменения…
Наконец, третий, достаточно небольшой independent сектор — киношники, операторы, музыканты, издатели, дизайнеры. Короче, люди, не имеющие ни малейшего отношения к государственным институциям и не видящие себя в системе.
В Украине за 23 года не вызрело понимание того, что именно гуманитарная политика, а не экономика является фундаментом формирования государства, нации, их завтрашнего дня. Причём эта политика, связанная с культурой и системой образования, не должна ограничиваться фиксацией прошлого, самоидентификацией только с Трипольем или фольклором, а поощрять поиски и эксперименты.
Наследие действительно очень важно, но, если мы будем заняты только его консервацией и репродуцированием, что останется после нас? Ведь то, что мы сегодня производим, со временем тоже станет культурным наследием. И если не понимать этого, мы не сформируем новую национальную идентичность.
В стране нет ни одной структуры, которая бы ориентировалась на созидание нового, есть лишь какие‑то маленькие хуторки, где каждый сам себе что‑то шьёт. Зона культуры, направленной именно в завтрашний день, очень фрагментарна. Поэтому, по моему глубокому убеждению, прямая реформа госинституций в данный момент невозможна.
— То есть она нуждается в полном уничтожении?
— Уничтожать её тоже не стоит. Переходя в режим уничтожения, автоматически наживаешь себе кучу врагов. Это будет война, причём с использованием передёргиваний и спекуляций вокруг «духовности». Тем более, что мне неизвестны прецеденты успешного функционирования системы культурного менеджмента.
— Но, возможно, будут найдены механизмы более эффективного и справедливого распределения бюджетных средств?
— Функция государства в области культуры — ещё одна проблема, о которой мало кто говорит. Мы платим налоги. Естественно, за эти деньги государство обязано предоставлять нам услуги — образование, безопасность, культуру. Но если качество первых ещё можно как‑то оценить, то относительно культуры у нас даже нет критериев оценки. Государство сразу навязывает нам то, что у него есть в наличии.
Опера, руководимая господами Чуприной и Соловьяненко, хоры, ансамбли, «творчі спілки» — это тот продукт, который мы вынуждены получать за огромные деньги, уходящие на их содержание. Но разрушить это нереально. Тебя тут же обвинят в покушении на святое и вечное.
— Может, всё‑таки настал тот момент, когда эти структуры удастся безболезненно отлучить от «источников питания»?
— В том‑то и проблема, что если их не поддерживать, то возникнет кризис, как на Донбассе. Это же феодальное государство… Во-первых, они практически неуправляемы Министерством культуры, потому что на самом деле министерство не может никого снять. Все подчинённые — музыканты, осветители, вахтёры уже вписаны внутрь этой системы. При первом же ощущении каких‑то перемен у них сразу включается инстинкт защиты своей плохонькой, но нишки. «Мы такие несчастные, нас никто не любит, культура в упадке и так далее. Дайте больше денег, и мы сотворим чудо», — вот их мантра.
Как по мне, единственный прорывной метод — брать и делать. Сейчас в стране не хватает больших публичных проектов. Таких, которые бы ассоциировались с успехом — как внутри страны, так и за её пределами. В то же время, существует геополитическая заинтересованность со стороны Америки и Европы в том, чтобы выстроить в Украине гуманитарный барьер против российского имперского мракобесия. Правда, наши западные партнёры не знают с кем коммуницировать в Украине. Государственные структуры неэффективны, частные — очень мелкие, изолированные в своих нишах и потому не способны освоить ресурсы, которые готовы инвестировать частные и государственные европейские фонды.
Поэтому сегодня необходимо осуществление проектов по новому типу менеджмента на основе государственно-частных инициатив. Государство может выделить под это базу, а неправительственные институции — интеллектуально-художественный ресурс.
— На каких условиях?
— Правительство просто должно предоставить в аренду театрам, музеям, оркестрам здание или площадку, скажем, за одну гривну в год. Плюс, возможно, какие‑то льготы по коммунальным платежам. Это первый этап.
На втором этапе разрабатывается юридическая основа этого государственно-частного партнёрства, чтобы защитить его на случай смены властей и политики. Государство обязано гарантировать, что если некая территория выделяется под арт-центр (кластер или хаб) на 10 лет, то все 10 лет она будет спокойно работать в этом режиме. Тогда внешние инвесторы готовы будут вкладывать не только в проект, но и в инфраструктуру такого хаба. То есть будет создаваться реальная база, где могут реализовываться и проекты другого типа.
Ещё один важный момент связан с тем, что у нас нет нормальной системы образования в культурной сфере. Вся эта система была сформирована в 1950‑е годы! Поэтому центры нового типа должны, кроме прочего, выполнять образовательную функцию, причём ориентированную на производство культурного продукта совместно с западными структурами. Параллельно с этим осваивать культуру презентации, чему у нас тоже никто не учит. Запуская подобные коллаборативные проекты, ты сразу включаешь их в мировой процесс. В течение года-двух появляются управленческие кадры, способные работать по‑новому. Твой проект начинает звучать в медийном пространстве, и тогда уже есть смысл говорить о реформе в больших государственных структурах. Доводы будут очень простыми: «Наш центр генерирует 500 спектаклей в год вместо ваших двух; у вас 600 человек штата, а у нас государство вообще никого не содержит…»
В такой ситуации можно пересматривать модель управления, вводить открытые конкурсы. Ведь если сейчас начать крошить государственные институции, то предложить взамен будет нечего.
Это моя модель реформы культурной сферы. Более того, проект должен быть сетевым, с флагманским центром в Киеве и возможностью создавать франчайзинговые институции в провинции. Конечно, при этом центре должен иметься фонд, коммуницирующий с большими государственными структурами и аккумулирующий денежные средства. Затем сформируется совет, который станет администрировать систему малых грантов. Таким образом страну постепенно охватит сеть креативных кластеров, будет создан образ культурной Украины нового типа, когда арт-пространство взаимодействует с государством, а не существует отдельно от него или
вопреки ему.
— Реализация этого проекта уже началась?
— Сейчас к рассмотрению в парламенте готовится законопроект о государственно-частных инициативах. Кроме того, мы берём под свой патронат Инициативу «21 ноября», которую поддерживают многие общественные институции и европейские организации. Это порождает внутренний и внешний запрос на культурный продукт. В ближайшее время начнётся мощная пиар-кампания, медийное давление на власть. Потому что сейчас всё чаще пользуются отговоркой: «У нас тут война, а вы со своей культурой…» Власть не понимает, что единственный способ победить войну, это сделать Украину успешной. И как только она перестанет ощущать себя жертвой, аргументы всех людей в Крыму, Донецке и Луганске разобьются о реальность успеха.
