ПРОДОВЖУЄМО СЕРІЮ БЕСІД З ХУДОЖНИКАМИ, ЯКІ ПОХОДЯТЬ З РОДИН ПРАВЕДНИКІВ НАРОДІВ СВІТУ, РОЗМОВОЮ З ДОНЬКОЮ ПРАВЕДНИЦІ ОЛЕНИ МАЛОВО-ЗАВАДСЬКОЇ ЮЛІЄЮ ЩЕРБАКОВОЮ. НА ВИСТАВЦІ В ГАЛЕРЕЇ НАЦІОНАЛЬОГО БАНКУ УКРАЇНИ «МОВА ПРАВЕДНИКІВ: ТВОРЧІСТЬ РОДИН ПРАВЕДНИКІВ НАРОДІВ СВІТУ», ЯКА ПРОХОДИТИМЕ З 13 ТРАВНЯ, ХУДОЖНИЦЯ ПРЕДСТАВИТЬ РОБОТИ, ВИКОНАНІ У ТЕХНІЦІ РОЗПИСУ СКЛА.
Юлия, Ваша мама – Праведница народов Мира, вероятно, с детства рассказывала Вам о Холокосте и о событиях, которые коснулись ее семьи. Повлияла ли эта информация на формирование и становление Вашей личности?
Наверняка повлияла, но все это входило в мою жизнь достаточно естественно, как и любые другие обстоятельства. О Холокосте, как о массовом, уже историческом явлении, у нас, конечно, не говорили. Но мне было известно, что семья моей мамы прятала евреев от нацистов в годы Второй мировой. Многие годы мы очень тесно дружили с маминой подругой тетей Сарой (потом она стала Софой), которую и скрывала мамина семья. Тогда они жили в Могилев-Подольском Винницкой области. В 1942 году маме было 16, тете Софе 17. Еще до окупации у них останавливались буковинские евреи, которые бежали на Восток. Также вначале войны мамина семья прятала подругу прабабушки Мальвину Михайловну Лернер с ее мужем. Когда немцы ушли из города, на смену пришли румыны, они к евреям относились более лояльно, хотя все равно выселяли их в гетто. А в конце войны мамина семья скрывала уже только тетю Софу и ее маму Цилю Яковлевну. Но эти поступки они никогда не расценивали как героический подвиг, это было вполне нормально помочь знакомым людям в беде. К тому же в Могилев-Подольском так поступали многие, в городе было много евреев, и местные просто не доносили на них.
Как сложилась судьба Вашей мамы и тети Сары после войны?
Мама закончила Одесский медицинский институт по специальности врач-дерматолог и получила направление на Донбасс. Там встретила папу и родила меня. А я, в свою очередь, закончив Политехнический институт, получила направление в Киев. Много лет я проработала на заводе «Арсенал» инженером-конструктором в Центральном конструкторском бюро. В 1990-е пришлось сменить профессию, нужно было поднимать на ноги детей. Когда у меня родился младший сын, родители поменяли квартиру в Донецке и переехали в Киев. Тетя Софа тоже стала врачом, детским кардиологом. Она окончила Ленинградский мединститут. В 1992 году эмигрировала с семьей в США. Она была чудным человеком.
А как и когда Вы начали расписывать стекло?
Росписью по стеклу я увлеклась лет 10 назад, когда вышла на пенсию. Где подсмотрела эту технику, точно не вспомню, но мне очень захотелось что-то похожее сделать самой. Первой работой стали новогодние подсвечники, которые я подарила друзьям. После этого я увлеклась и начала углубляться в тему. К сожалению, регулярно заниматься росписью я не могу, не всегда хватает времени, ухаживаю за пожилой мамой. А, если уже села за работу, то делать все нужно быстро и желательно, чтоб какой-то промежуток времени меня не отвлекали, ведь краска достаточно быстро загустевает. Зимой я практически ничего не пишу. Во-первых, и света не хватает, трудновато подбирать и смешивать цвета. Во-вторых, краски для росписи на сольвентной основе имеют стойкий запах, после них желательно хорошо проветрить помещение. Но если рисунок небольшой, а цвета базовые, могу делать работу и в короткий световой день.
Как вы находите рисунок или узор, который хотите запечатлеть на стекле?
Сама эскизы я практически никогда не разрабатываю, в основном беру из интернета картинки или фотографии, которые мне понравились. Люблю очень архитектуру, которая, по известному выражению, есть музыка в камне. Обожаю цветы, в свое время сделала множество работ с изображением ирисов. Чаще всего делаю подсвечники, вазы и рисунки на небольшом плоском стекле, которое потом можно потом повесить в рамку. Складировать работы дома не люблю, поэтому с большим удовольствием дарю их друзьям.
Если бы обстоятельства Вашей жизни сложились иначе, Вы бы хотели стать художницей?
В детстве я много рисовала, наверное, этот навык нужно было развивать. Но стала ли бы я художницей, – вопрос. Могу сказать точно, я бы не поступала в Политехнический, а занялась искусствоведеньем. Меня это увлекает. В 12 лет я впервые приехала в Ленинград в гости к тете Софе и посетила Эрмитаж, Русский музей. Это были неповторимые впечатления. Потом каждый год какие-то из каникул я проводила в этом городе, наслаждалась его архитектурой и галереями. В юности мне очень нравились импрессионисты, со временем полюбила более старых мастеров, к примеру, очень люблю Рембрандта. Но живопись я, наверное, больше воспринимаю эмоционально. Каких-то знаний о ней мне, явно, не хватает. Об архитектуре я все-таки читала больше. Среди других искусств, с детства люблю балет, если он хороший.
У Ваших сыновей не возникало желания связать свою жизнь с изобразительным искусством?
Никогда. Старший сын стал айтишником. Хотя ему тоже очень нравится архитектура и он много ездит по миру. А младший предпочитает природу.
Спілкувалась Христина Срібняк
Фото: Надані Юлією Щербаковою