— Все знают о московском и одесском музеях, где хранятся частные собрания, переданные в разное время в дар государству. В данном случае речь идёт об универсальной площадке, предназначенной в первую очередь для экспонирования сегодняшних личных коллекций. Насколько актуальной кажется вам эта идея?
— Идея замечательная, но тут же возникает вопрос: на базе чего мы будем создавать такую площадку? Ведь от неё зависит практически всё, в том числе и концепция, которая нацелит либо на формирование постоянного собрания, либо на временное экспонирование частных коллекций. Вероятно, наличие хорошей площадки позволит совместить оба подхода. Другое дело, что сменные экспозиции не обязательно должны быть кратковременными. Вполне можно было бы подписывать с коллекционерами договоры на год, даже на 5–10 лет. Такое сотрудничество, как мне кажется, интересно и выгодно обеим сторонам.
— Совершенно верно, поскольку экспонирование коллекций подразумевает их популяризацию, фотофиксацию, каталогизацию, проведение научной экспертизы, если в этом будет нужда. И весь этот комплекс может осуществляться в новом учреждении, которое совместит в себе функции обычного музея с депозитарием.
— По-видимому, потребность в таком музее уже назрела. В Украине есть немало хороших, порой очень ценных коллекций. Но их хранение — дело невероятно хлопотное и затратное. Кто‑то арендует для этого пустующие заводские цеха, кто‑то — квартиры и даже, по слухам, целые особняки, кто‑то ищет хранилища по типу банковых, но они, насколько я знаю, не рассчитаны на большие коллекции и стоят слишком дорого. Да и кто в нынешней ситуации может быть уверен в том, что завтра этот банк не лопнет, а его владелец не исчезнет вместе с лучшими вещами вашей коллекции?
Но если какой‑то музей примет на определённое время ту или иную коллекцию, обеспечив ей должное хранение, возьмётся выставлять её, исследовать и каталогизировать — будет просто замечательно. Владелец в этом случае не понесёт никаких затрат, хотя и не получит денег за аренду произведений, как это практикуется на Западе. Таким образом, устанавливается некий паритет: музей бесплатно распоряжается работами, предлагая взамен коллекционеру их бесплатное хранение.
Х., м. 128 × 64 см
Хочу затронуть ещё один немаловажный момент. Бывает, что коллекционеры дарят музеям какие‑то отдельные вещи и эти вещи вводятся в существующую экспозицию в качестве новых элементов. Но если в нью-йоркском Метрополитен вы обязательно прочтёте на этикетке имя дарителя, то в наших музеях никто этим не озадачивается. Ни под одной картиной, попавшей в постоянную экспозицию Национального музея из бывшего собрания «Градобанка», вы не найдёте упоминания о том, откуда она происходит. А ведь всё это этика взаимоотношений…
— В музее, о котором мы говорим, такое невозможно в принципе, поскольку его задача как раз и заключается в демонстрации частной коллекции как своеобразного зеркала, отражающего личность собирателя. И постоянная экспозиция будет состоять из произведений, подаренных или предоставленных конкретными людьми, что, безусловно, будет всячески подчёркиваться. Другой вопрос — готовы ли эти люди к самоорганизации, консолидации, к сотрудничеству?
— Я знаком со многими коллекционерами. Классических гобсеков среди них немного, хотя есть такие, кто согласен всю жизнь сидеть в маленькой комнатке в окружении трёх десятков картин, смотреть на них, никому не показывать и испытывать от этого невероятное удовольствие. Но таких меньшинство. Основная же часть хочет выставлять принадлежащие им работы, пусть даже анонимно. Поэтому, как мне кажется, коллекционеры поддержат идею создания музея. Однако многое будет зависеть от того, кто стоит за подобным начинанием, ведь без полного доверия к этим людям не получится ровным счётом ничего…
Наши коллекционеры уже имеют опыт общения с государственными музеями — иногда печальный, чаще — позитивный. В некоторых случаях это не афишируется, но, скажем, о том, что собрание Игоря Дыченко долгие годы находилось в Музее истории Киева, а затем переехало в «Мистецький Арсенал», где в конце концов и осталось, знали все.
— Но, по сути, экспонирование этой коллекции началось только теперь?
— Почему же? Игорь постоянно выставлял вещи из своего собрания — в том же Музее истории Киева на Печерске, в Украинском доме… Но когда коллекция попала в «Арсенал», экспонирование стало более активным, потому что здесь и возможности совсем другие. В этом огромном музейном комплексе можно было бы разместить целый ряд частных коллекций, причём в полном объёме. Ведь если владелец передаёт своё собрание государству на постоянной основе, то он хочет видеть жизнь этих вещей. Мысль о том, что они просто надёжно спрятаны в хранилище, вряд ли его утешит. Если же речь идёт о каких‑то разовых проектах, то могут возникать спорные моменты. Потому что музей всегда будет заинтересован получить лучшие вещи, а далеко не каждый готов с ними расстаться — даже на время. Я знаю одного человека — из «старых» коллекционеров, который как‑то сказал мне: «Я больше не дам свои работы ни на одну выставку, потому что там и рамы бьются, и дырки на полотнах появляются». Но это из «старых», не из «новых» — у них и опыт, и подход другой.
Как видите, нюансов очень много, а решения найдутся только в том случае, если инициативная группа будет ежедневно заниматься всеми этими вопросами, искать помещение, источники финансирования, разрабатывать принципы функционирования нового музея, которые устроят всех. Думаю, процесс подготовки займёт немало времени, но и откладывать уже нельзя. Потому что сама эта идея витает в воздухе больше 20 лет — с тех пор, как в Москве открыли Музей личных коллекций.
Когда в 1990‑х мы занимались банковскими коллекциями, я много думал о взаимодействии корпоративных собраний с государственными и частными, об организации совместных выставок. Были разные идеи, но на том этапе они по разным причинам не получили развития. Чаще всего из‑за того, что владельцы избегали публичности. Сейчас ситуация изменилась, коллекционирование вышло из подполья, превратилось в престижное занятие, о котором много пишут, причём весьма уважительно. Другое дело, что у нас страна с непредсказуемым будущим и, как говорят, с непредсказуемым прошлым… И хотя по сравнению с советскими временами частные коллекционеры чувствуют себя гораздо увереннее, постоянные общественные катаклизмы не дают им оснований для внутреннего спокойствия. Да и в глазах большинства наших соотечественников, не имеющих денег даже на еду и коммунальные платежи, коллекционер так или иначе будет оставаться «буржуем». Поэтому мы не знаем, как на самом деле среднестатистический гражданин воспринимает этого «буржуя», выставляющего свою дорогостоящую коллекцию на всеобщее обозрение.
— Да, классового чувства никто не отменял…
— Вот вам ещё одна проблема… Не хочется сейчас говорить о политике, потому что у нас есть другая, более интересная тема для разговора, но не учитывать её влияния на всё происходящее тоже нельзя.
Фото Михаила Андреева
