Материал из журнала “Антиквар”: Искусство Киева от оттепели до перестройки #97

Проведённый весной этого года первый специализированный аукцион антикварной украинской книги продемонстрировал повышенный интерес коллекционеров и библиофилов к раритетным украинским изданиям и украинистике.Сейчас аукционный дом «Дукат» готовит вторые тематические торги, соорганизатором которых, как и в прошлый раз, стал наш собеседник, букинист Игорь Глоба.
— Игорь, когда и как началось ваше увлечение редкими книгами?
— Я начал серьёзно заниматься ими с 2002 года, во многом под влиянием друзей. Именно тогда киевская букинистика переживает смену поколений: старые коллекционеры начинают отходить от дел, и их место занимают новые люди… Для меня, историка по специальности, бизнес органично вырос из любви к книге и работы с первоисточниками.
— В чём отличие букинистов вашего поколения от прежних, формировавших свои коллекции в советское время?
— У нас разные подходы к собирательству и разное понимание того, что является ценным коллекционным материалом. Ещё 30–40 лет назад мало кто собирал украинскую книгу. Интерес к ней появился и начал активно расти после 2000 года — до этого все были «зациклены» на российской тематике и российских изданиях. В 1970–1980-е охотились за книгами, которые не издавались или давно не переиздавались в СССР. Сейчас таких книг предостаточно, многое оцифровано и выложено в Сеть. То есть запросы тех, кому важен сам текст, в целом удовлетворены.
Интересы нашего поколения букинистов и коллекционеров сместились в сторону книги как артефакта, уникального предмета, который отображает эпоху, её вкусы, эстетику. В советское время многие этого не ценили… Я помню случаи, когда старые, роскошно переплетённые издания относили в переплётные мастерские, а там их брали на прокол, вставляли в какие-то кустарные обложки и таким образом уничтожали.
Что касается украинской книги, то здесь гораздо больше непереизданных текстов, которые опровергают исторические мифы и позволяют в буквальном смысле открывать неизвестные страницы нашего прошлого.
— С какими памятниками украинского книгоиздания вам довелось работать как букинисту?
— Со многими, начиная от «Апостола», «Острожской Библии» Ивана Фёдорова и заканчивая книгами, оформленными выдающимся графиком ХХ столетия Яковом Гнездовским.

— Значит, и в букинистике происходит переосмысление некогда общего наследия? Ведь Ивана Фёдорова в России считают своим первопечатником?
— Любая империя присваивает культурные достижения народов, входивших в её состав. Но для себя мы должны чётко определить, что это наша история и наши достижения. То, что Иван Фёдоров приехал из Москвы, не значит, что львовский «Апостол» — российское наследие. Издание книги стало заслугой многих наших соотечественников. Известно, что этот «проект» поддержали и небогатые украинские православные священники, и львовские мещане. А та же «Острожская Библия» — первая печатная Библия всего славянского мира и последняя книга, изданная Фёдоровым, — вряд ли бы появилась на свет без участия украинского князя Константина Острожского и других интеллектуалов того времени. К сожалению, люди не знают этих фактов, но на подобные «нюансы», безусловно, нужно обращать внимание.
Кроме того, следует привлечь внимание публики к книгам более близкой нам эпохи. Я имею в виду диаспорные издания 1920–1970-х годов, которые тоже были представлены на апрельском аукционе. Содержащиеся в них материалы проливают свет на целый ряд моментов, позволяющих понять и переосмыслить нашу историю. Есть также много книг не на украинском языке, но написанных и изданных выходцами из Украины. Всё это колоссальный пласт литературы, который необходимо сохранить для будущих поколений. К слову, в России записывают на свой счёт всё, что хоть как-то их касается, независимо от языка и этнического происхождения автора. А мы сами себя ограничиваем, говоря, что украинская книга — это написанное украинцем на украинском языке…
— Очевидно, первый специализированный букинистический аукцион, включённый в программу «Книжного Арсенала», и был организован для того, чтобы привлечь внимание максимально широкой аудитории книголюбов к украинской букинистике? Удовлетворены ли вы его результатами?
— Идея проведения такого аукциона созрела давно. Но мы хотели совместить его с каким-то важным для культурной жизни страны событием, чтобы получить должный общественный резонанс. Ведь появление специализированного аукциона украинской книги впервые за 25 лет независимости страны — знаковое, историческое событие, и оно не должно было пройти незамеченным.
Местом для старта мы выбрали «Книжный Арсенал» — отличная локация, масса посетителей, присутствие профессионалов издательской отрасли. Что касается результатов, то мы удовлетворены и уровнем внимания к предаукционной выставке, и количеством участников торгов.

— По какому принципу формировалась сама коллекция?
— Мы старались сделать её разнообразной, охватить все важные периоды украинского книгопечатания. Например, редкие старинные издания — «стародруки» — были представлены первым украинским Евангелием, напечатанным в 1636 году во Львове Михаилом Слёзкой, и первой книгой, напечатанной в Почаевской лавре, — «Служебником» 1735 года. Собиратели «шевченкианы» получили возможность приобрести редчайшее, появившееся ещё при жизни Кобзаря лейпцигское издание «Новые стихотворения Пушкина и Шевченки». Были раритетные издания по истории, культуре, искусству. Кроме того, мы включили в аукционную подборку несколько старых географических карт, планов, а также произведений известных украинских художников, работавших в области книжной графики. Некоторые наши лоты для многих стали настоящим открытием. Например, «Кобзарь» 1931 года с иллюстрациями художника-бойчукиста Василия Седляра.
— Удивительно, ведь несколько лет назад вышло факсимильное издание этой книги…
— Да, но ни одно переиздание не обладает исторической ценностью оригинала. В своё время эту книгу изымали из библиотек, за её хранение можно было получить срок. А сейчас она стоит в магазине на полке среди прочих «Кобзарей». Красиво оформленная книга, но человек должен быть подготовлен к тому, чтобы приобрести именно её.

— Насколько я знаю, торги прошли очень удачно — около 70 % проданных лотов. Для сегодняшнего состояния антикварного рынка это беспрецедентный результат. Чем вы объясняете такой успех?
— Возможно, всплеск интереса к коллекционной украинской книге — следствие нынешней общественно-политической ситуации, того, что всё больше украинцев стали интересоваться источниками формирования национальной идентичности, своей историей, культурой. Ведь в отдельные периоды украинская книга являлась орудием борьбы, влияла на становление государственности. В XIX веке, например, национально ориентированные интеллектуалы не могли создавать собственные политические партии, но они объединялись вокруг издательских проектов, как в случае с «Основой» или «Киевской стариной».
Искусство книги у нас долго было обделено вниманием, хотя во всём мире принято собирать издания с красивыми гравированными титулами, хорошими иллюстрациями. Сейчас, очевидно, украинцы тоже начинают ощущать вкус к книге. Человек, купивший «Кобзаря» в оформлении Седляра, наверняка знает о бойчукистах, их роли в украинском искусстве и благодаря этому изданию может открыть для себя целый пласт их наследия.
Упомяну и о том, что в книжном собирательстве есть немало «плюсов» по сравнению с коллекционированием, скажем, живописи. Во-первых, книги редко подделывают, а во-вторых, формирование библиотеки требует куда меньших затрат. Я не думаю, что вам удастся купить за 500 долларов картину известного автора, а редкую книгу — вполне возможно.

— Некоторые коллекционеры, имеющие опыт приобретения букинистических изданий в Европе и США, оценили уровень стартовых цен на аукционе, как довольно высокий.лжны стоить дорого. Ведь исторически складывалось так, что их издание в большинстве случаев требовало сверхусилий и даже борьбы. Украинские книги запрещали, изымали, уничтожали, поэтому их сохранилось намного меньше, чем русскоязычных или тех, что выпускались на Западе.
Парадоксально, но в Российской империи украинскую книгу проще было издать в Петербурге, чем в Киеве. Потому что весь XIX век — это сплошное ограничение украинского книгоиздания, а весь XX век — сплошная советская цензура. Вспомним того же «Кобзаря» Седляра: книга издана, но вскоре художника репрессируют, и его имя, его произведения вычёркивают из истории, изымают из музеев и библиотек. В советское время, особенно в 20–30-е годы, такая судьба постигла книги многих украинских историков и литераторов… Поэтому я не соглашусь с теми, кто говорит о неоправданно высоких ценах. Возможно, они просто привыкли покупать за рубежом недорогие иностранные и русские издания. Но если попытаться купить там украинскую книгу, то станет понятно, насколько это сложно, и какие нужно приложить для этого усилия.
С ростом интереса к украинской букинистике на рынке будет оставаться всё меньше и меньше коллекционных изданий, поскольку они начнут оседать в частных собраниях. И цены на них будут совсем другие. Например, уже упоминавшийся сборник стихов Пушкина и Шевченко, который у нас ушёл за 9 000 долларов, в России предлагается сейчас за 16 000!

— Это значит, что раритетные издания вскоре перестанут быть доступными для начинающих коллекционеров со скромными ресурсами? На какие перспективные сегменты рынка вы бы обратили их внимание?
— В букинистике есть много интересных направлений. Например, украинская периодика и периодика, связанная с Украиной. На первый аукцион мы выставили несколько журналов и альманахов, ценных и своим содержанием, и оформлением. В их подготовке принимали участие выдающиеся украинские художники.
Ещё одно перспективное направление — украиника на иностранных языках. Советские коллекционеры ограничивались собиранием книг на русском либо украинском. Сегодня ситуация изменилась. Доказательством может служить то, что почти все иноязычные книги, предлагавшиеся на нашем аукционе, были проданы.
Гетман Всея Украины и Войск Казацких Павел Скоропадский демонстрирует генерал-полковнику графу Кирбаху военное оснащение украинской пехоты. Фото 1918 г.
— Представлена ли украинская книга на зарубежных торгах?
— Да, но, как правило, единичными образцами. То же касается книжной графики. Недавно я хотел купить в Америке гравюру Якова Гнездовского. Не получилось — она ушла по очень высокой цене. Этот украинский художник большую часть жизни прожил в Америке, добился там известности. Его работы украшали офис президента Кеннеди в Белом доме, он активно сотрудничал с диаспорными издательствами, оформлял книги, журналы…
Много украиники появляется на московских букинистических торгах. Обычно её покупают наши дилеры или коллекционеры, несмотря на то, что вывоз антиквариата из России запрещён. Поэтому и нужно развивать книжные аукционы в Украине. В этом случае человек не тратится на дорогу, не занимается хлопотными таможенными процедурами, а спокойно покупает интересующую его книгу, получая от этого удовольствие.
Универсал Гетмана Павла Скоропадского. Киев, 16 октября 1918 г.
— Традиционный вопрос о планах на будущее.
— Не так давно я был приятно удивлён, увидев в основной экспозиции Музея современного искусства в Нью-Йорке два образца украинского книжного авангарда. Значит, там это знают и собирают. Возможно, на следующем аукционе мы сделаем акцент на изданиях, в том числе периодических, художественная ценность которых признана не только в Украине.
Уже сегодня я могу назвать дату вторых торгов «Украинская книга» — они пройдут 8 октября. За две недели до этого из печати выйдет аукционный каталог, а «вживую» все лоты будут продемонстрированы в галерее «Дукат» на предаукционной выставке. В общей сложности их более ста, причём ни одна книга, карта или графическое произведение не встречались в предыдущей аукционной подборке. Добавлю, что после первых торгов о нас узнали коллекционеры из Европы и США и заявили о своём намерении участвовать в осеннем аукционе.
В материале представлены лоты октябрьского аукциона «Украинская книга».
