Материал из журнала «Антиквар» №99: Украинская иудаика
О еврейской культуре в Украине мы беседуем с социологом, директором Центра исследований истории и культуры восточноевропейского еврейства, главным редактором издательства «Дух і Літера» при Национальном университете «Киево-Могилянская академия» Леонидом Финбергом.
— Леонид Кушелевич, прежде чем начать разговор о сохранении еврейского культурного наследия, хотелось бы уточнить, что подразумевается под этим понятием, насколько обширен и изучен дошедший до нас материал.
— Если говорить о памятниках еврейской материальной культуры, о том, что осталось на территории Украины к началу XXI века, то это в первую очередь синагоги и надгробия. Замечу, что внешний облик синагог зачастую не отличался особой оригинальностью: самое интересное было внутри.
Украшавшие их росписи — это настоящие шедевры, которые восхищают яркими красками, символическими, иногда немного наивными изображениями. К сожалению, большинство росписей до нас не дошло, и судить о них можно лишь по описаниям, фотографиям и реконструкциям.
Например, знаменитые росписи Ходоровской синагоги реконструированы в Музее диаспоры в Тель-Авиве, мы же воспроизводили их в большом настенном календаре. И всё‑таки несколько памятников уцелело. Сейчас важно их изучить и представить миру, ведь они действительно этого достойны. В 2008 году наше издательство выпустило книгу Бориса Хаймовича о синагоге Бейт Тфила Беньямин в Черновцах. Совсем недавно вышло его исследование о Новоселицкой синагоге, росписи которой были обнаружены совершенно случайно.
Но когда мы опубликовали книгу, то стало ясно, что они — одни из самых интересных росписей синагог, сохранившихся в Центральной и Восточной Европе.
Теперь о надгробиях. Из-за религиозного запрета на изображения людей мы опять‑таки видим множество символов, которые могут означать имя, род деятельности умершего, говорить о его богобоязненности, добродетельности и т. д. В Украине сохранились десятки кладбищ с резными надгробиями удивительной красоты. Они знакомы специалистам, описаны в статьях и книгах, но неизвестны миру как шедевры камнерезного искусства.
Следующий важный сегмент иудаики — предметы, которые использовались и используются в еврейском религиозном ритуале — парохеты (покрывала) и короны свитков Торы, указки (яды) для её чтения, мезузы, предназначенные для хранения текстов молитв, меноры, бокалы для кидуша и многое другое…
Подобные памятники являются образцами традиционного декоративно-прикладного искусства, но вместе с тем в стиле их оформления всегда присутствуют черты, характерные для той или иной эпохи.
Ещё один блок, который лично мне особенно интересен, — еврейское изобразительное искусство начала ХХ века.
— И, наверное, именно с этого момента оно перестаёт быть явлением узконациональным и начинает влиять на развитие всей европейской культуры?
— Безусловно. В это время создаются произведения, в которых индивидуальность художника проявляется в гораздо большей степени, чем в каноне, где нужно было повторять то, что формировалось и утверждалось веками.
При этом тот же Шагал, как и многие другие еврейские живописцы, графики и скульпторы, испытывал колоссальное воздействие традиционной национальной культуры. Вообще это были годы расцвета мирового искусства — будто сработала пружина, которой долго не давали распрямиться.
Вместе с крупнейшим исследователем еврейской культуры нового времени, израильским искусствоведом Гилелем Казовским мы выпустили два альбома, посвящённых мастерам «Культур-Лиги» и самому феномену еврейского художественного авангарда 1910–1920‑х годов, провели выставку в Национальном музее.
А теперь хотим собрать и показать наследие каждого из них, ведь это действительно великие художники.
В силу разных причин до нашего времени дожила лишь малая часть того, что ими создано. Главным образом это живопись и графика, в том числе печатная.
Если, к примеру, что‑то выпускалось тиражом две тысячи экземпляров, то лишь пять из них cбереглись до XXI века. Больше всего пострадала скульптура. Теперь её можно видеть лишь на фотографиях, но даже они свидетельствуют о высочайшем уровне мастеров, работавших в этой сфере.
На мой взгляд, Чайков и Эпштейн вполне заслуживают того, чтобы упоминаться наравне с Липшицем и Архипенко. Но, к сожалению, творчество этих художников широкой публике, да и большинству специалистов совершенно неизвестно…
Помню, когда мы провели в 2008 году выставку в НХМУ, Мирослав Попович сказал: «Я написал книгу по истории украинской культуры, но у меня нет ни слова о «Культур-Лиге», а ведь это феномен мирового масштаба. Теперь уже так писать нельзя».
После этого мы издали альбом, посвящённый книжной графике «Культур-Лиги». Как и первую книгу, его блестяще оформил Павел Фишель. Там представлены раритетные издания 1918–1924 годов, которые невозможно отыскать даже на мировом антикварном рынке. Например, сборник стихов Давида Гофштейна с иллюстрациями Шагала, выпущенный в Киеве в 1922 году, или книги с рисунками Эпштейна…
Ещё одна важная часть культурно-исторического наследия — еврейские архивы. По понятным причинам в советское время они были закрыты, поэтому все труды о жизни восточноевропейского еврейства писались без знания этих архивов. Сегодня существует большой американо-российско-украинский проект по описанию еврейских фондов и материалов архивов Украины и России.
С украинской стороны этим занимается известный историк Ефим Меламед. На мой взгляд, самые интересные тома, выпущенные в рамках проекта, появились именно у нас. Например, 800‑страничный «киевский том», над которым в течение семи или восьми лет работали почти 60 учёных.
Потом вышли книги ещё по нескольким регионам, причём всё это фундаментальнейшие исследования. И таких архивов, ждущих описания и изучения, — десятки.
— Отдельная тема — еврейская книга. Не случайно ведь евреев называют Народом Книги…
— Если говорить о более старых изданиях, отпечатанных на территории Украины, то это Тора, Танах, Талмуд, произведения мистического характера. Некоторые еврейские типографии в своё время получили широкую известность — например, славутская и житомирская, принадлежавшие семье Шапиро.
Выделить какие‑то особенности местного книгопечатания довольно сложно, хотя в некоторых случаях книги выпускались в художественно оформленных обложках. На рубеже XIX–XX веков полиграфический уровень изданий заметно вырос, в них всё чаще стали появляться иллюстрации. Вообще литература на идише печаталась почти во всех городах сегодняшней Украины.
Некоторые образцы такой продукции можно увидеть в нашей библиотеке, но самая большая коллекция еврейских книг в Украине, в том числе рукописных, находится в библиотеке имени Вернадского, где ими серьёзно занимается коллектив сотрудников.
Наряду с рукописями, архивами и печатными изданиями есть и такая важная вещь, как устная история. Поэтому все 20 лет, которые существует Центр исследований истории и культуры восточноевропейского еврейства, мы встречаемся с людьми старшего поколения, записываем их рассказы, копируем фотографии из семейных альбомов.
Результатом этой работы стали материалы о еврейской жизни до Холокоста, подготовленные и изданные в партнёрстве с несколькими фондами. Кроме собственно воспоминаний туда вошли сотни снимков, на которых и запечатлена эта жизнь.
— Следующая тема, которую мы обязательно должны затронуть, — еврейский кинематограф Украины.
— Этот необычайно интересный, но малоизвестный материал открыли для нас Юрий Морозов и Татьяна Деревянко, авторы книги «Еврейские кинематографисты в Украине. 1910–1945».
Нам очень хотелось показать современному зрителю снятые в Одессе в начале века немые фильмы, но нужно было придумать, как их преподнести, ведь не каждый готов видеть перед собой больше часа безмолвную картинку, «озвученную» тапёром. Мы пробовали разные варианты и, в конце концов, стали демонстрировать ленты в сопровождении музыкального ансамбля.
На Западе, кстати, принято устраивать подобные показы даже с участием симфонических оркестров.
Я рад, что «наше еврейское кино» узнали не только в Украине, но и в Польше, и уверен, что его по достоинству оценили бы и в других странах мира.
— Не менее интересное явление — еврейские театры, возникшие на территории Украины ещё в конце XIX века…
— Самый плодотворный период их деятельности пришёлся на конец 1920‑х — первую половину 1930‑х годов, а самый печальный — на период сталинских репрессий.
Поистине бесценный материал, связанный с историей еврейских театров, в том числе украинского ГОСЕТа, собран в Музее театрального, музыкального и киноискусства Украины.
Его замдиректора Ирина Мелешкина готовит сейчас монографию по этой теме. Я думаю, что мы издадим её как арт-книгу, потому что нужно показать и декорации, и афиши, и программки, и фотографии.
Словом, сделать своеобразную реконструкцию того, что было.
— Но, вероятно, не менее важно показывать то, что происходит в культурной жизни Украины в наши дни? В частности, такое уникальное явление, как современное еврейское изобразительное искусство, или арт-иудаика.
— Безусловно. У нас есть немало очень сильных мастеров, и мы постоянно популяризируем их творчество.
Это и Люба Рапопорт, и Аким Левич, которого совсем недавно Ассоциация еврейской общины Украины и Центр исследований восточноевропейского еврейства отметили премией «За вклад в сохранение и развитие еврейской культуры в Украине». Чрезвычайно интересно работает Павел Фишель. Его календари — это маленькие шедевры.
Думаю, что художников такого уровня в сегодняшнем мире совсем немного.
Нельзя не упомянуть и о других мастерах, так или иначе связанных с еврейским искусством. Это и Виктор Гукайло — автор художественной концепции музея в Днепре, посвящённого Холокосту, и Борис Лекарь, и Ольга Рапай-Маркиш, и Зиновий Шейнис, и Зоя Лерман, и многие другие…
— Мне кажется, что сейчас изменилось само понятие еврейства. Раньше оно было жёстко привязано к религиозности, теперь воспринимается скорее как некий психологический и культурный феномен.
— Это правда. Но, во‑первых, еврейство связано не только с религиозностью, но и с национальными традициями, которые в большинстве случаев сложно отделить от религиозности.
И всё же, понятие традиции гораздо шире. Поэтому я предпочитаю говорить не «еврейские художники», а «еврейская тема в творчестве художников»… Разве не могут быть евреи знатоками и исследователями русской или украинской культуры? Могут. Значит, и украинцы или русские точно так же могут быть исследователями еврейской культуры.
Повторю: я ухожу от термина «еврейское искусство» и часто думаю о том, что это искусство принадлежит сразу нескольким народам, а может, и всему миру. Но феномен еврейской темы и еврейского искусства — в широком смысле — в сегодняшней Украине, безусловно, существует. Это необыкновенно интересное, сложное и многогранное явление, заслуживающее того, чтобы о нём знали не только в нашей стране.
Для еврейской культуры самое важное — слово. Знаете, когда‑то в Днепропетровске и Запорожье был проведён опрос украинских и еврейских детей. Ответы были примерно одинаковыми, кроме тех, которые касались отношения к знаниям.
В еврейских семьях к учёбе относятся с гораздо большим пиететом. И это неслучайно. Изучение Талмуда или глав Торы — это школа. Школа понимания и школа диалога. Потому что изучение обязательно происходит в диалоге с партнёром: один даёт свою трактовку, другой — свою.
Гимнастика ума не прошла зря. Математики и шахматисты возникали из этой традиции…
— Я знаю, что сейчас вы готовитесь к проведению конференции. Какова её основная цель, и какие темы будут обсуждать её участники?
— Вместе с учёными из Украины и Израиля мы попытаемся оценить степень изученности источников еврейской культуры, понять, в какой они сохранности, что делается для их популяризации, насколько полно они представлены в Интернете…
— Очевидно, это поможет обществу воспринять еврейское культурное наследие как часть общеукраинского, общенационального?
— Для этого потребуется время. За годы советской власти многое было перевёрнуто с ног на голову, окутано мифами и подкреплено вымышленными доказательствами. Поэтому плохо изученной оказалась вся украинская культура, а не только её еврейская составляющая.
Конечно, за последние десятилетия сделаны определённые шаги, и интеллигенция воспринимает еврейское или, скажем, крымско-татарское искусство как часть общенациональной культуры.
— Мне кажется, имеет значение и то, что очень часто в массовом информационном пространстве мы сталкиваемся с еврейской темой именно как с темой Холокоста, то есть в трагическом аспекте.
Поэтому особенно важно популяризировать достижения еврейско-украинской культуры, рассказывать о том, что симбиоз двух народов заключался не только в том, что они долгие века бок-о-бок жили на одной земле, но и в том, что, живя здесь, создавали художественные ценности, вошедшие в золотой фонд отечественной культуры.
— Вы правы, жизнь сильнее смерти. Нужно рассказывать об искусстве, о творцах прекрасного, но наша миссия состоит ещё и в том, чтобы не дать забыть о страшном потрясении, которым стал для человечества Холокост.
