Материал из журнала Антиквар №93: Новый взгляд на керамику

Более 70 работ, созданных Виктором Рыжих, Галиной Неледвой и Еленой Рыжих в период с 1958 по 2015 г., были представлены этой осенью в залах «Хлебни» Национального заповедника «София Киевская» на первой выставке нового кураторского проекта «ART Families — Мистецькі родини».
Семьи, в которых профессия художника передаётся по наследству, вовсе не редкость — как в мировой, так и в украинской истории искусства, а зарождение творческой династии зачастую сопряжено с символическими, почти чудесными событиями, обретающими со временем статус фамильных преданий. Дети художников, выросшие в мастерских и на пленэрах, среди подрамников, холстов и альбомов с репродукциями, научившиеся рисовать раньше, чем говорить и ходить, просто не могут представить себе жизни вне искусства. Ведь когда самые счастливые ранние воспоминания связаны с посещением выставок и музеев, с образами живописных полотен или произведениями графики, когда они вызываются из памяти запахами красок и растворителей, стремление к творчеству становится глубинным и судьбоносным.
Парадоксально, но арт-династии зачастую неоправданно скромны в самопрезентации, особенно по сравнению с разнообразными течениями и объединениями мастеров, не имеющих кровного родства. В истории украинского искусства одним из немногих исключений из этого правила является творческое семейство Рыжих — Неледва, которое уже не впервые представляет себя именно в качестве единой группы художников. Их ретроспективной выставке в «Хлебне» предшествовали вернисажи в киевской галерее «Боттега» (2008), на Fine Art Kyiv (2010), в Запорожском областном художественном музее (2013) и Доме образования и культуры «Мастер Класс» (2014). Таким образом, выставка «Арт-династия. Семья Рыжих — Неледва» стала пятой и самой масштабной совместной экспозицией живописцев.

Виктор Рыжих и Галина Неледва — без преувеличения легендарные художники, «полубоги» киевского Парнаса 1970–1980‑х гг., заслужившие как официальное признание, так и абсолютное уважение творческого андерграунда. В их искусстве нашли своё отражение стилистические и тематические поиски целого поколения художников; у них учились, им пытались подражать. Мастерская Рыжих — Неледвы была одним из неформальных культурных центров украинской столицы, куда ежедневно приходили друзья-живописцы, интеллектуалы, студенты художественного института и случайные посетители, привлечённые славой творческой пары и мечтавшие «поглазеть на Рыжих и Неледву». Доходило до анекдотических ситуаций, например, когда Виктор Рыжих, утомлённый бесконечной чередой гостей, вынужден был повесить на входной двери записку: «Искусство — вечно, жизнь — коротка. Ждём вас после 19 часов».
Народный художник Украины Виктор Иванович Рыжих начинал с монументальных полотен, посвящённых «героике трудовых будней» («Донбасс», «Металлурги», «Исследователи»). В этой вполне традиционной для советского искусства тематике он опробовал возможности новаторской на то время живописной системы, названной позже суровым стилем. Вскоре художник увлёкся темой спорта («Гимнастки», «Хоккеисты», «Бег», «Тренировка») и не только плодотворно разрабатывал её в своём творчестве, добиваясь совершенства в передаче динамики разнонаправленного движения, но и основал в Союзе художников Украины подсекцию спортивной тематики, которую возглавлял более 20 лет. В 1997 г. он создал свою знаменитую картину «Киевский футбол», хранящуюся ныне в Национальном художественном музее Украины.

Не менее значительное место в творчестве Виктора Рыжих принадлежит жанровым полотнам («Аэропорт», «Музыка», «Поиск», «Осень в Киеве»), автопортретам и портретам современников. Три портрета жены — «Галочка» (1958), «Галя» (1964) и «Портрет художника Галины Неледвы» (1974) — были представлены на выставке в «Хлебне». Мягкая, нежная, совсем юная ещё девушка глядит на зрителя с первого портрета. На втором, написанном шесть лет спустя, она совсем иная — утончённая, но невероятно решительная, целеустремлённая и немного ироничная. Третий портрет — авторское повторение картины, которая вместе со многими другими полотнами художника была отобрана для коллекции Государственной Третьяковской галереи. Виктор Рыжих демонстрирует в ней высочайшее мастерство портретиста-психолога: за внешним спокойствием модели, в изящно сплетённых пальцах, в цветовых контрастах скрывается драматическое, неотступное напряжение ума и духа, переживаемое уже не Галочкой, но художником Галиной Неледвой. Свои собственные размышления — об ответственности мастера перед историей и его месте в жизни общества — Виктор Иванович выразил в картине «Художник и модель», автопортрете, написанном под впечатлением от Чернобыльской катастрофы.
Отдельный зал был отведён на выставке его пейзажам и натюрмортам. Работа над «итальянскими» пейзажами, появившимися ещё в конце 70-х, начиналась для Виктора Рыжих как своеобразный диалог с Джорджо де Кирико. Действительно, в безлюдных городах, в преувеличенных скульптурных деталях, часто вынесенных на первый план подобно одушевлённым моделям, ощутимо мистическое настроение, свойственное приверженцам метафизической живописи. Однако «Левитан архитектурных сюжетов» (так не без улыбки называет себя Виктор Иванович) разработал для своих композиций собственный, абсолютно узнаваемый живописный язык, где главные роли играют ритм и сдержанный колорит. В экспозиции можно было видеть около 20 пейзажей 1979–2012 гг., среди которых такие знаковые работы, как «Ассизи» (авторское повторение картины 1977 г.), «Лестница в парке» (1975), «Херсонес» (1979), «Арена в Арле» (1994), «Жирона» (1996), «Парк Тюильри» (2008). Логическим и стилистическим продолжением пейзажей воспринимаются натюрморты 2000–2005 гг., в которых расположенные на заднем плане книги с репродукциями несут смысловую нагрузку и задают столь любимый художником архитектонический ритм («Натюрморт с гладиаторами», «Натюрморт с барельефом», «Итальянский натюрморт»). Включение в композиции керамических предметов, привезённых из путешествий (к примеру лазурной «ассизской» вазочки, кочующей с одного полотна на другое), ещё сильнее подчёркивает связь между жанрами пейзажа и натюрморта в творчестве Виктора Рыжих.

Галина Александровна Неледва не уступает своему супругу ни в мастерстве, ни в таланте, ни в признании. Виктор Рыжих даже как‑то сказал о том, что считает Галину Александровну более одарённой от природы. Именно ей довелось дважды представлять Советский Союз на Венецианских биеннале. В начале творческого пути Галина Неледва преимущественно работала над жанровыми полотнами и портретами, исследуя возможности линейной перспективы, освещения и тональной организации пространства (портреты В. Рыжих, С. Пустовойта, В. Спиридоновой, картина «Мои друзья»). Решая эти задачи, она регулярно обращалась к искусству кватроченто, изучала и переосмысливала его. Кульминацией «рационального» периода стала работа «Мастера» 1975 г., и этот же год оказался началом постепенного перехода к интуитивному творчеству. В серии натюрмортов 1975–1976 гг. художница «прощупывает» свойства живописной фактуры, постигает формообразующую и эмоциональную функции цветового пятна, а вскоре вновь возвращается к портретам, автопортретам и жанровым композициям, но пишет их уже по‑другому (портреты Р. Багдасарова, А. Заваровой, картины «Беседа», «Вечер», «Керамисты»).
При сравнении ранних портретов с более поздними очевидны не только различия в живописной манере: едва ли не противоположной оказывается их психологическая нагрузка. Если до 1975 года Галина Неледва изображала человека творящего — homo faber — в состоянии внутренней гармонии, всячески подчёркиваемой стилистическими и композиционными приёмами, то потом художник на её картинах всё чаще воспринимается как «сейсмограф человеческого неблагополучия». Именно такое определение использовала по отношению к полотнам «Автопортрет. Красное утро», «Автопортрет с ангелом» искусствовед Ольга Петрова.

Большую часть экспозиции составили работы Галины Неледвы из «Библейского цикла», выполненные в 1986–1997 гг. («Мария с распятием», «Христос и Магдалина», «Адам и Ева», «Души, летящие в Рай», «Дорога к храму», «Явление», «Бунтующая гармония», «Красное дерево»). Чернобыльский год стал переломным в творчестве художницы. Кончина матери, авария на атомной станции, тревога за здоровье дочери — всё это сложилось в некий духовный импульс, подтолкнувший Галину Неледву к размышлениям о Боге, религии, к авторскому диалогу с Книгой Бытия, в котором художница достигает невиданного накала переживаний. На живописном языке это выражается в применении открытых цветов, смелой работе с фактурой и формой, в использовании таких новаторских художественных приёмов, как процарапывание и подмешивание опилок в краску для достижения большей пластичности живописного слоя.
Стремлению к интуитивному творчеству Галина Неледва подчинила собственную художественную практику: она могла внезапно бросить любое дело, чтобы надолго закрыться в мастерской, часто работала по ночам, разложив на полу сразу несколько холстов. Писала всем существом, полностью погружаясь в спонтанный творческий процесс. По утрам вся семья «разбиралась» с тем, что стало результатом ночного наития, думала, как это назвать и даже с какой стороны лучше на это смотреть… «Художником с содранной кожей» назвал Галину Александровну Ричард Никсон, увидевший как‑то её работы. Конечно, это высказывание можно воспринять буквально, вспоминая об исцарапанных опилками руках Неледвы, но в гораздо большей степени оно относится к тому психологизму, той обнажённой духовной драме, что воплощена в её полотнах. А рядом с ними — неожиданно «тихие», камерные, тщательно выписанные «Натюрморт с книгой и сухой розой», «Натюрморт с графином»…
Отдельного упоминания заслуживает «Апология Сократа» — любимая картина Галины Неледвы, живописный стиль которой близок ранним произведениям художницы. В этом полотне 1981 г. она возвращается к скрупулёзной работе с линией и светотенью, однако почти физически ощутимая динамика крушащихся столпов за спиной Сократа превращаются здесь в мощную социальную метафору, сравнимую с лучшими образцами современного политизированного искусства.

В картинах Елены Рыжих можно найти черты, роднящие их с произведениями именитых родителей. Впрочем, это сходство преимущественно интеллектуального и эмоционального толка и нигде не переходит в заимствование. С отцом, Виктором Рыжих, Елену сближает пристрастие к лаконичным композициям, структурам и ритмам-рефренам; с матерью, Галиной Неледвой, — любовь к цвету и пластичной фактуре.
На выставке в «Хлебне» экспонировались работы, представляющие практически все периоды и направления творчества художницы: от написанного ещё в школе автопортрета с отражением в зеркале до итальянских пейзажей 2015 года («Флоренция. Ночь», «Венеция. Ночь на Гранд-канале»). Тематический диапазон, в котором реализовывает себя Елена Рыжих, действительно впечатляет — это абстракция, пейзаж, натюрморт, полотна на религиозную тематику и романтические жанровые картины («Свидание на юге», «Средиземноморское свидание»). «Во мне живёт несколько художников», — шутит по этому поводу Елена, но в любой её работе можно обнаружить равное стремление к максимальной выразительности при использовании самых лаконичных средств. Картины художницы отличаются точно выверенной колористической и пластической «сценографией»; много внимания уделяется предварительному продумыванию композиции, структурированию масс и цветовых пятен. В экспозиции, к сожалению, отсутствовали ранние пейзажи Елены, послужившие ей мостиком к абстрактной живописи. Однако один из символических натюрмортов («Натюрморт с фруктами», 1994) даёт некоторое представление о том, как художница переносила колористические и пластические наработки из фигуративной в нефигуративную живопись («Зелёная структура», «Розовая структура»). «Талант колористической режиссуры», как написал о живописном даре Елены Рыжих Даниил Лидер, в одинаковой мере проявляется и в многофигурных полотнах на религиозную тему («Бегство в Египет», «Тайная вечеря», «Поцелуй Иуды», картине «Жертвоприношение Авраама», получившей премию на V Всеукраинской триеннале живописи), и в абстрактных композициях («Серебряный крест», «Композиция І», «Средневековый квадрат»). Сюжет, действие, изображаемое художницей, столь же активно вовлекает зрителя в эмоциональный контакт с картиной, как и цвет, форма, фактура в её абстрактных полотнах.

«Нас объединяет любовь друг к другу, взаимопонимание, ответственное и влюблённое отношение к творчеству как к главному в жизни, его созидательный эстетический характер», — так отвечает Елена на вопрос о внутренней сути династии Рыжих — Неледва. Именно любовь друг к другу и к общему делу делает эту семью по‑настоящему монолитной. Созданные ими произведения — своеобразные автопортреты, выявляющие индивидуальность каждого, и вместе с тем — свидетельства постоянного общения друг с другом, которое может выражаться и во взаимовлияниях, и в совершенно разном прочтении схожих тем и сюжетов.
Ретроспективной выставкой в «Хлебне» киевская арт-династия Рыжих — Неледва в который раз подтвердила и укрепила свой статус незаурядного явления в истории украинского искусства. Хочется надеяться, что и продолжение кураторского проекта Дмитрия Струка «ART Families — Мистецькі родини» будет столь же впечатляющим, как его начало.
