 | 26-го марта 2013 года на рассмотрение Верховной Рады был вынесен проект закона, направленный на борьбу с “черной археологией” и коллекционерами “археологических предметов”. |
Искатели древностей. Акварель Гюбера Робера. Кон. 18 в.
26-го марта 2013 года на рассмотрение Верховной Рады был вынесен проект закона, направленный на борьбу с т.н. «черной археологией» и коллекционерами, собирающими “предметы, найденные в земле и созданные более 300 лет назад”. Законопрект вызвал бурный резонанс как среди археологов, так и в стане поисковиков и собирателей старины. Обе стороны увидели в нем многочисленные изъяны и недоработки.
В Украине уже давно ждут закона, регулирующего отношения между государством и коллекционерами и владельцами частных музеев. Вместо этого появляется странный документ, оказывающийся одинаково неприемлемым для всех заинтересованных сторон. Речь идет о проекте «Закона Украины о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины касательно противодействия нелегальным раскопкам и ограничения гражданского оборота археологических предметов».
По мнению авторов законопроекта, наибольшей редакции должен быть подвергнут Закон об охране культурного наследия. В него предлагают включить новый, VII-й раздел, состоящий из шести статей. Попробуем пересказать вкратце их суть. Статьей 38 вводится в юридический оборот понятие «археологические предметы негосударственной собственности». Таковыми признаются все предметы старше 300 лет, за исключением живописи, книжных изданий и рукописей, которые были случайно найдены или приобретены на законных основаниях. Владельцы данных предметов обязаны предъявлять их для государственной регистрации, где они подлежат «финансовой оценке» и, что самое пикантное, – налогообложению. «Уклонисты» в соответствии с законом будут считаться «недобросовестными владельцами».
Статья 39 разъясняет, как именно будет проводиться «государственная археологическая экспертиза». Владелец предмета должен будет доказать, что он нашел его случайно, и указать место нахождения. В противном случае предмет будет изъят. Однако в документе не указано, КТО будет проводить экспертизу.
По логике вещей таковыми органами должны быть музейные организации, но им в Статье 40 отведена роль оформления регистрационных бумаг. Проведение государственной регистрации и государственной археологической экспертизы, конечно же, будет осуществляться за счет владельца предметов.
Статья 41 устанавливает сроки регистрации «случайно» найденных вещей. Сознательный гражданин обязан предъявить их для регистрации в течении одного месяца с момента находки. Что касается вещей, найденных или приобретенных до принятия Закона, то они должны быть предъявлены для регистрации в течении пяти лет. Причем, для тех, кто поспешит, и принесет свои вещички в течении года, обещан бонус – они смогут сэкономить на государственной археологической экспертизе. Их вещи будут подлежать лишь регистрации.
В статье 42 изложены обязанности владельцев артефактов. Во-первых, они должны заключить с музеями «охранные договора». Во-вторых, владельцы должны надлежащим образом заботиться о сохранности своих вещей, в противном случае государство их изымет по суду. В третьих, изменение владельца возможно исключительно с согласия музеев, причем последние имеют приоритетное право на выкуп предметов.
Наконец, Статья 43 запрещает иметь «археологические предметы» в личных коллекциях сотрудников органов охраны культурного наследия, государственных музеев и заповедников, работников научно-исследовательских и учебных заведений, реставрационных мастерских, правоохранительных органов и их прямых родственников.
Прочие положения законопроекта направлены на борьбу с «черными археологами». В частности, обязательной регистрации и лицензированию подлежат все имеющиеся у народонаселения металлоискатели. Любые поисковые мероприятия в земле или воде, которые касаются человеческой жизнедеятельности более чем 100-летней давности, также можно будет осуществлять исключительно при наличии лицензии. Для нарушителей предусмотрен более строгий комплекс наказаний.
Тайные мечты официальных археологов
Предлагаемый законопроект мог бы быть вполне приемлемым и жизнеспособным. Но только с одной оговоркой: если бы сейчас в нашей стране была советская власть. Нашлись бы деньги на создание экспертных комиссий, коллекционеров традиционно запугали бы различными репрессиями, ну а людей с металлоискателями можно было бы ловить с помощью внутренних войск и усиленных милицейских нарядов с собаками. Бдительные советские граждане «стучали» бы на любого, кто незаконно копается в земле или имеет слишком подозрительные предметы в домашнем интерьере.
Для страны, которая хотела бы считаться демократической, этот законопроект, мягко говоря, неприменим. Хотя бы потому, что грубо нарушает права и свободы граждан. Но страшно другое: в законопроекте есть позиции, которые в наших политических и экономических реалиях обернутся против научной археологии. Авторы законопроекта – два уважаемых эксперта-археолога – по-видимому, полагают, что именно им будет даровано право «государственной археологической экспертизы». Это глупо, наивно и по-детски. В стране, где музейными заповедниками национального значения руководят бывшие грузчики и пригламуренные девицы, честных археологов вряд ли допустят к руководству организацией, уполномоченной «стричь бабло» в любом количестве и почти на пустом месте. И очень повезет, если руководительницей этой самой экспертизы станет чья-то фаворитка – 23-х-летняя девочка-студентка гуманитарного факультета. А высокообразованного отставника силовых органов не хотите? А интеллектуала с сомнительным дипломом о высшем образовании и трудовым стажем в торгово-финансовой сфере?
Попытка борьбы законопроекта с «черными археологами» в наших реалиях фактически приведет к обратному. Профессиональные археологи будут в шоке от того, что начнется. Сейчас, в случае проведения любого строительства, они имеют право его остановить, чтобы исследовать культурный слой. И часто пользуются своим правом. Предположим, закон вступил в силу. Новая стройка разворачивается где-нибудь в центральной части Киева. Фирма-застройщик нанимает некую «лицензионную» банду с металлоискателями, а археологам, явившимся обследовать участок, на законном основании интеллигентно дают под зад. По факту милиция будет репрессировать рядовых фермеров с металлоискателями, и покрывать грабительские банды, специально организованные для различных аморальных исследований.
Вместо того, чтобы придумывать, как «насолить» друзьям-коллекционерам и еще больше озлобить определенную часть населения Украины, авторам законопроекта лучше было бы направить свои усилия против торговцев археологией.
Пути легализации «копателей»: опыт Израиля и Британии
Сейчас законопроект обсуждается на многих интернет-ресурсах. И, естественно, негодующие «писатели» упоминают о супер-демократическом английском опыте решения проблем, связанных с археологией. Этот опыт сводится к следующему:
а) поиск может осуществлять любой «кладоискатель», состоящий в специальном сообществе, на тех территориях, где ему разрешено это делать, либо на своей собственной земле. Но если он забредет на территорию археологического заповедника или на участок, находящийся в частной собственности, с ним там могут сделать все, что посчитают нужным: набить морду, отобрать металлоискатель, забить лопатой до смерти и т.д.;
б) государство по сути не имеет претензий к владельцам находок, пока они не выставляются на продажу. В этом случае продавцы обязаны зарегистрировать вещь в государственном музее и получить разрешение на его продажу. При этом государственные музеи имеют право «первой ночи» на приобретение находки. Разумеется, чтобы в этом была обоюдная заинтересованность, у музеев имеются значительные средства для осуществления покупок, и они способны заплатить гораздо больше, чем коллекционеры.
Раскопки на одном из объектов археологического наследия в Иерусалиме
А вот пример Израиля, где среди археологов и музейщиков немало выходцев из бывшего СССР. В государстве Израиль имеется рекордное в мире количество археологических заповедников на квадратный километр территории. Израильские археологи имеют высокую зарплату и высоко котируются на мировом уровне. Центральный археологический институт Израиля расположен в Иерусалиме. А на соседних улицах и в подвалах домов идут массовые раскопки. Они могут осуществляться как государственными экспедициями, так и частными лицами – владельцами домов или земельных участков. В Иерусалиме уже нет, наверное, ни одного дома, в подвалах и двориках которого его владельцы не проводили бы раскопки. И это – личное право владельцев, свято соблюдающееся израильскими властями.
Добытые вещи владельцы могут продавать в антикварных магазинчиках, которых множество на улицах древнего Иерусалима. Но каждый предмет имеет свой паспорт и разрешение на вывоз из страны, выданные институтом археологии и другими компетентными органами. Если таких документов нет, то владелец магазина будет иметь кучу проблем со строгими и педантичными израильскими правоохранителями. Так же в Израиле поступают и с хозяевами интернет-ресурсов, где размещаются объявления о продаже археологических находок.
Таким образом, ответственность за незаконный оборот находок несут прежде всего продавцы. Ситуация весьма похожа на законодательную базу, связанную с порнографией. Иметь интимные видеозаписи или снимать их для домашнего архива не воспрещается. А вот торговать ими (причем, только ограниченными категориями) можно в специально отведенных для этого местах, имея на руках специальные сопроводительные документы.
Археологическая ревность
Законопроект вызвал взрыв негодования не только среди коллекционеров и «честных» копателей. Неприемлем он и для большинства профессиональных археологов. Последние считают, что любые непрофессиональные раскопки следует запретить, а проводящих их лиц – сурово наказывать.
К сожалению, большинство современных археологов Украины – люди с глубоко укоренившимся советским мышлением. Они сформировались в эпоху, когда все музеи были государственными, а частная собственность не допускалась. При этом данная категория официальных археологов не хочет считаться с тем, что подавляющее большинство музеев истории и старины мира создавались как частные коллекции. В том числе – и нынешние государственные музеи Украины и России, основу которых составили реквизированные после революции 1917 года собрания. В демократической стране было бы вполне логично вернуться к традициям частных музеев. Особенно если учесть, что правительство не дает государственным музеям достаточных средств на закупку экспонатов.
Негодование официальных археологов имеет также чисто личностный подтекст: находки достаются не им, а кому-то “со стороны”. При этом, как утверждают официальные археологи, копатели разрушают культурный слой или же “объект археологического наследия”.
Попробуем рассмотреть этот весомый аргумент официальных археологов. Существуют территории, на которых ранее располагались древние города и поселения. Как правило, эти места ныне являются археологическими заповедниками и охраняются государством. Например, «детинцы» в исторической части Киева, Чернигова и некоторых других городов, древнегреческий полис Ольвия в Николаевской области и т.д. Все они имеют юридически статус «объектов археологического наследия».
Но жизнь в древности выходила далеко за рамки ныне известных археологических заповедников. Она могла бурлить на месте новых высотных микрорайонов и распаханных фермерских полей, труднодостижимых горных участках и речных островах. Где угодно. Разумеется, археологические экспедиции на эти участки не снаряжались, а значит там возможны всякие интересные находки. Именно такие места прочесывают энтузиасты-поисковики с металлоискателями.
Конечно, официальной археологии известны далеко не все места древних поселений, заслуживающих статуса заповедника и или объекта археологического наследия. Археологи боятся, что поисковики с металлоискателями могут находить эти древние города, но по своему незнанию и невнимательности будут лишь перекапывать почву в поиске артефактов. Все остальные вещи, важные для науки, будут повреждены или перемещены.
По правилам ведения археологических раскопок культурный слой (то бишь — почву), нужно копать на пол-штыка лопаты. Потом расчищать откопанную площадь щеточкой, зарисовывая при этом все находки и черепки. Затем снимается еще пол-штыка, ну и т.д. Делается это по двум причинам: с одной стороны, как говорят археологи, они «год за годом» (по мере накопления культурного слоя) постепенно продвигаются вглубь, а с другой — даже мельчайшие находки не остаются незамеченными. Но такой способ ведения раскопок на одном объекте зачастую растягивается на десятки лет и в итоге дает мизерные результаты. Скажем, добычей экспедиции из ста человек, работавшей весь летне-осенний сезон, может стать несколько откопанных бедняцких землянок, кострище с большим количеством золы, пара нередких монеток и груда всякой битой керамики.
Гораздо более эффективными для отечественных археологов были раскопки, подобные тем… против которых они как раз и выступают. Скажем, в 1970-е годы, когда на Подоле шло строительство метро, копали экскаваторами, и добились грандиозных результатов. На основе этих масштабных техногенных раскопок были написаны десятки интересных книг и снят ряд документальных фильмов.
Если разбираться по существу, то официальные археологи просто недовольны появившимися «конкурентами». Они гораздо более инертны и менее мобильны. В археологических организациях также есть металлоискатели, причем довольно дорогие. Но когда спрашиваешь археологов: “А почему вы сами не ходите с металлоискателями, они, как правило, отвечают – нет времени”.
Выводы: не запрещать, а легализировать поисковиков
Суммируем вышесказанное. Коллекционеры и поисковики категорически против законопроекта, так как он ущемляет их права, заставляя за деньги регистрировать свои коллекции и аппараты. Кроме того, в соответствии с законопроектом, государственные органы получат право постоянно вмешиваться в их личную жизнь и взымать мзду.
Большинство официальных археологов вообще категорически против любого компромисса с коллекционерами и поисковиками, считая их почти преступниками. При этом в законопроекте нет ни слова о торговцах археологическими ценностями, которые, как раз, и могли бы попасть под его действие.
Между тем, основная масса предметов, собранных поисковиками, идет с распаханных крестьянских полей или участков с заброшенными деревенскими домами. Эти поля и дома не представляют интереса для археологической науки. Никакого культурного слоя там нет: он давно уничтожен сельскохозяйственной техникой, а вещи перемешаны в причудливый винегрет. Официальные археологи туда никогда не придут: эти территории не могут являться «объектами археологического наследия». И, если запретить работу поисковиков, вещи оттуда так никогда и не будут открытыми. Постепенно их будут разрушать своей техникой строители и крестьяне.
Предположим, законопроект будет принят, и использование металлоискателей без лицензии запретят. Но тогда вещи с полей и заброшенных хуторов не достанутся никому: ни археологам, ни коллекционерам. (Интересно, что если в Украине в конечном итоге будет принят закон о владении землей, то, скорее всего, артефакты, хранящиеся под пашнями и развалинами старых домов, также не увидят ни археологи, ни коллекционеры.)
Закон, регулирующий оборот археологических предметов и поисковую деятельность, принимать необходимо. Но в нем нужно предусмотреть юридическую ответственность за незарегистрированные продажи находок прежде всего продавцов. Кроме того, деятельность «неформальных археологов» однозначно необходимо легализировать, создав клубы поисковиков. Такие сообщества смогут самостоятельно контролировать своих членов, изгоняя недобросовестных, передавая их в руки правосудия. В частности тех, кто грабит археологические памятники и старинные кладбища.
Ярослав Тинченко, историк, специально для “Антиквара”