Парфюмерный дизайн конца XX — начала XXI века

Материал из журнала "Антиквар" #64: "Отечественный арт-рынок. Практика регулирования"

Семнадцать лет назад ушёл из бизнеса Жан-Поль Герлен, потомственный парфюмер, владелец одного из известнейших и старейших (из ныне существующих) парфюмерных брендов Франции. Историки и критики моды расценили это событие как конец целой эпохи в индустрии ароматов. Ведь когда в парфюмерии уже несколько десятилетий задавали тон крупнейшие международные холдинги, когда решения начали принимать маркетологи, а не создатели запахов, когда синтетические ароматы возобладали над естественными, а оригинальный дизайн упаковки и флаконов принесли в жертву экономической эффективности, — месье Герлен продолжал работать практически так же, как и его предки 150, 100 или 70 лет назад.

Он много путешествовал по миру в поисках новых ароматов, по‑прежнему отдавая предпочтение натуральным составляющим, работал неторопливо и большое внимание уделял флаконам и упаковке. Впрочем, даже Герлену в последние годы перед уходом на пенсию пришлось несколько изменить стиль и ритм творчества. Дело в том, что в 1994 г. половина акций «Guerlain» была приобретена Бернаром Арно, владельцем холдинга LVMH («Louis Vuitton Moët Hennessy»), который хотя и относился к Жан-Полю Герлену с большим уважением, но тем не менее заставил его в 1999‑м вывести на рынок девять новых ароматов. (Прежде каждый новый парфюм создавался в течение двух-трёх лет.) Однако в работах, имевших для Герлена принципиальное значение, он оставался верен своим принципам.

Например, духи «Mahora» (2000) — это свое­образный итог его путешествий по Азии и Африке, букет, в котором собраны характерные тропические ароматы (красный жасмин, тубероза, миндаль, иланг-иланг, сандаловое дерево, ваниль и др.). Да и имя своё этот запах получил по аутентичному названию главного острова Коморского архипелага — Маоре, где у Герлена находится плантация иланг-иланга. Робер Гранэ, сотрудничавший с домом «Guerlain» с начала 1970‑х, разработал два оригинальных флакона, предназначенных для парфюмированной воды и собственно духов.

Сосуд для воды по форме напоминает некую ритуальную фаллическую статуэтку (иланг-иланг считается афродизиаком, в Индонезии его цветами устилают ложе новобрачных); этикетка в виде нашейного амулета выполнена из позолоченного металла, причём название выгравировано на её обратной стороне. Мотив этикетки-амулета был тонко обыгран в маленьком флаконе для духов, который воспринимается как нечто среднее между экзотическим украшением и миниатюрной абстрактной скульптурой — рефлексией по поводу объёмов и пустот или принципа коллажа. Такого рода вещей немало в портфолио Гранэ-скульптора, сформировавшегося тогда, когда в мировой пластике господствовали Архипенко, Мур и Хепуорт.

Многие эксперты сочли аромат «Mahora» слишком сладким, «экваториально жарким» и в очередной раз попеняли на нежелание мэтра считаться с данными маркетинговых исследований. Но несмотря на это, парфюм снова вывели на рынок в 2005 г., правда, под именем «Mayotte» (французское название острова Маоре).

Среди других работ Робера Гранэ для «Guerlain» следует отметить флаконы для мужских ароматов «Derby» (1985), «Heritage» (1992) и «Coriolan» (1998). В первых двух он идёт от традиционного прямо­угольного сосуда, обогащая его поверхности за счёт фактурно-ритмических элементов, выражающих идею аромата. Для брутально-мужественного «Derby», «варварского и подлинно цивилизованного», как гласил рекламный слоган, это был предельно обобщённый повторяющийся силуэт имперского орла с распростёртыми крыльями (при этом весь флакон ассоциируется с фигурой самурая в боевом облачении), а для классического «Heritage» — диагонали, символизирующие движения маятника Фуко под куполом Пантеона.

«Coriolan» — обновлённая версия аромата «Derby» — был разлит в непривычный флакон вытянутой грушевидной формы. На этот ход Гранэ вдохновили старинные пороховницы. Конечно, воины Гая Марция Кориолана пороха и не нюхали, но так ли это важно во времена, когда Шекспир Тома Стоппарда и Джона Мэддена посещает сеансы психоаналитика, небрежно замаскированного под толкователя снов.

Если Робер Гранэ, скульптор по образованию, в своих решениях идёт от объёма, выразительной и наполненной историко-культурными аллюзиями формы, то другой известный дизайнер флаконов и парфюмерной упаковки второй половины XX в. — Серж Мансо, по его словам, отталкивается от идеи театральности, некоего воображаемого сценического действа, разыгрываемого им с помощью стекла, картона, света и цвета. «Пьесой» в данном случае является аромат.

К ярчайшим примерам таких «постановок» можно отнести презентацию (упаковку и флакон) для лимитированного выпуска «Organza» от «Givenchy» (1996). Изящная стилизованная женская фигурка, окутанная тончайшей тканью, с золотистой головкой и кудрями-волютами, словно бы разыгрывает маленькое пластическое представление на зеркальной сцене, являясь одновременно и актрисой, и зрительницей. Да и аромат для женщины — это одно из средств создания собственного образа, для себя ли, для других — не важно.

Во флаконе духов «Amarige» (1991) Мансо попытался передать свои впечатления-воспоминания о моде и стиле жизни 1950‑х, когда на подиуме блистала Беттина Грациани, муза Юбера Живанши. Но тема самого аромата, конечно, внеисторична; это — женщина, красивая, своевольная, манящая и усколь­зающая («аmarige» — анаграмма от французского «mariаge» — брак). Существует несколько версий флакона, в которых дизайнер использует эффекты сопоставления дымчатого и прозрачного стекла, рифлёных и гладких поверхностей, металла и камней. Во флакон, отобранный для нашей публикации, введены мотивы лепестков и шара, наполненного золотистой жидкостью и словно бы помещённого в женственную амфороподобную оболочку. Ассоциации легко угадываемые, тем более что в очертаниях крышечки можно увидеть и чёлку Беттины и языки пламени.

Пластическая тема капли, упрятанной в стеклянную оболочку, обыграна Мансо и в минифлаконе для духов «24 Faubourg» от «Hermes». Классический «мужской» силуэт сосуда дизайнер как бы немного «прихватывает» в талии, от чего он становится кокет­ливо-женственным. Сама форма флакона оказалась настолько удачной, что с момента появления марки на рынке (1995) было выпущено множество его лимитированных версий. В зависимости от маркетинговых задач на стенки сосуда наносились рисунки цветов и птиц, классические и авангардные орнаментальные мотивы и даже бытовые сценки, как на флаконе 2011 г., где были изображены дамы, играющие в «омнибус» (цитата с шарфа, выпущенного фирмой в 1937 г.).

Когда крупные парфюмерные бренды начали отказываться от дорогих авторских флаконов, эту нишу попытались занять независимые от меж­дународного капитала компании. Одна из них — «Les Beaux Arts» — в середине 1990‑х выпустила целую серию ароматов, сосуды для которых украсили скульптуры известных и не очень известных авторов. При этом сами художники задавали парфюмерам «тему» запаха. Например, представитель британского поп-арта Аллен Джонс оформил крышку флакона в виде фетишистского дамского сапога с длиннющим то ли голенищем, то ли хвостом волос.

Парфюм получил соответствующее название «Shoking. Shining. Sparkling». Австрийский клоун, продюсер и директор цирка «Ронкалли» Бернхард Пауль пожелал воплотить в аромате свою любовь к цирку, а скульптор Пауль Вундерлих — увлечение античным искусством (парфюм «Diana»). Тираж каждого из коллекционных изданий серии — 7,5 тыс. нумерованных экземпляров, снабжённых специальным сертификатом.

В это же время выразительный и запоминающийся сосуд для аромата «Chaos» (1996), выпущенного американским модельером Донной Каран, создал художник Стефан Вайсс. Миру он был известен как муж и менеджер Каран, свою же живопись предпочитал держать в мастерской, понимая, что нью-йоркские галеристы будут спекулировать именем жены. Этот флакон можно считать чуть ли не лебединой песней и независимого бренда Каран (её бизнес вскоре перекупят мультинациональные компании), и Вайсса — дизайнера флаконов (умер от рака лёгких в 2001 г.). Печально, но сейчас «Chaos» продают в банальной серебристо-чёрной тубе.

В нише коллекционной малотиражной упаковки продолжают работать и компании, для которых парфюмерия является сопутствующим бизнесом и по сути используется как средство имиджевого продвижения основной товарной группы — например, изделий из стекла или ювелирных украшений. (Для домов моды парфюмерия поначалу тоже была чем‑то вроде экстравагантного рекламного инструмента.) Выпуская духи или парфюмированную воду в эксклюзивных флаконах, ювелирные дома и стекольные заводы тем самым ещё раз демонстрируют креативный потенциал своих менеджеров, маркетологов, художников, технологов, стеклодувов или ювелиров.

Автор: Святослав Яринич

В этом сегменте уже много лет работают «Baccarat» и «Lalique», «Van Cleef & Arpels», «Boucheron» и «Tiffany». Совсем недавно, в 2008 г., к ним присоединился шведский стекольный завод «Kosta Boda». Духи во флаконах, созданных его художниками и стеклодувами, продаются под маркой «Agonist». Для глубокого и насыщенного аромата «Infidels» (язычники), основные ноты которого составили два вида роз, жасмин, магнолия, ирис и иланг-иланг, художница Аса Юнгнелиус придумала флакон в форме бутона розы, готового вот-вот распуститься. В текучих очертаниях сосуда и подставки для него ясно прочитывается фирменный органический минимализм скандинавской школы дизайна. Стильно и интеллигентно, хотя и не дёшево. Флакон «Infidels» стоит около $ 500, а, скажем, «Lalique White» (тираж 2 500) — $ 5 тыс.

Фото Сергея Полякова