Миргородская художественно-промышленная школа имени Николая Гоголя

Материал из журнала Антиквар №93: Новый взгляд на керамику

Есть в истории культуры каждого народа имена и явления не столько незаслуженно забытые, сколько малоизвестные широкой публике. Сборник статей к 100‑летнему юбилею, несколько упоминаний в биографиях скульпторов и художников, вот и всё, чем до недавнего времени могла похвастаться Миргородская художественно-промышленная школа имени Николая Гоголя — одно из самых знаменитых учебных заведений царской России…

В последнее десятилетие интерес к деятельности школы, достойной стоять в одном ряду со Строгановкой и училищем Штиглица, мастерскими «Абрамцево» и «Талашкино», существенно возрос. Работа с архивами и фотодокументами, государственными и частными коллекциями позволила украинским учёным (О. Школьной, О. Белько, В. Ханко, Л. Овчаренко и др.) приоткрыть ранее неизвестные страницы её истории, изучить организацию учебного процесса, проследить влияние Миргородской школы на развитие отечественной фарфоро-фаянсовой промышленности начала ХХ в. Однако фундаментального труда, где были бы проанализированы условия, в которых зарождалось это учебное заведение, задачи, которые были перед ним поставлены, методы обучения и воспитания, взятые на вооружение педагогическим коллективом, до сих пор нет. Как нет и обстоятельного рассказа о преподавателях и мастерах — их мировоззрении, взглядах на искусство, произведениях, созданных под их руководством. А ведь только всестороннее комплексное исследование способно объяснить феномен превращения обычной земской школы в учреждение, завоевавшее сначала всероссийское, а позже и международное признание. Разумеется, данная статья не претендует на роль подобного исследования. Её цель — напомнить читателю о Миргородской художественно-промышленной школе (МХПШ) как о выдающемся явлении национальной культуры, попытаться разобраться в причинах её успеха, выявить художественные особенности произведений, выполненных учениками и выпускниками МХПШ, в том числе на примере предметов, хранящихся в частных коллекциях.

***
Время создания школы счастливым образом сов­пало с периодом повышенного интереса в обществе и среде художников к керамике как наиболее демократичному и доступному материалу для воплощения творческих замыслов. Импульсом, который способствовал возрождению уже исчезающих народных промыслов и сформировал новое понимание их роли в мировой культуре, стало движение «Искусства и ремёсла», зародившееся в Англии во второй половине XIX в. Его идеи очень быстро распространились в России, США, странах Скандинавии и Центральной Европы и были подхвачены талантливейшими художниками рубежа XIX–XX вв. Общеевропейские тенденции с одной стороны и мощная волна увлечения собственной культурой с другой — вот атмосфера, в которой было принято решение о создании МХПШ.

Огромный интерес к народному художественному творчеству обусловил желание изучить и понять его, а поняв, возродить и сохранить, вписав в контекст современного искусства. Закономерным стало открытие специализированных учебных заведений и развитие традиционных народных промыслов при поддержке органов власти различного уровня. Важную роль в деле сохранения национального культурного наследия сыграла деятельность местных земских управ, осуществлявших, в том числе, финансирование основанных ими учебных заведений.

Исторически сложилось так, что в Полтавском крае получили развитие все виды народного творчества, однако гончарство занимало среди них особое место. Множество кустарных мастерских, знания и традиции, передававшиеся из рода в род — всё это стало фундаментом для создания регионального центра по изучению и производству керамичес­ких изделий. Таким центром и стала Миргородская художественно-промышленная школа имени Н. Гоголя, основанная 1 ноября 1896 г. при поддержке и по решению Полтавского губернского земства.

Содержалось заведение на средства губерн­ского земства и Министерства финансов, позже — Министерства торговли и промышленности, учебный отдел которого осуществлял непосредственное руководство школой. Целью создания МХПШ, как писали «Полтавские губернские ведомости», была подготовка кадров для развивающейся местной промышленности, обучение скульпторов и художников, специализирующихся на производстве гончарных, терракотовых, майоликовых, фаянсовых и фарфоровых изделий, архитектурной керамики (спрос на которую был в ту пору очень велик), а также распространение технических и художественных знаний среди кустарей Полтавской губернии.

С самого начала школа принимала активное участие в различных выставках. Уже в 1900 г., спустя всего четыре года после её открытия, выставочный комитет Международной художественно-промышленной выставки керамических изделий в Санкт-Петербурге наградил «гоголевцев» медалью за образцы технической керамики, майоликовые изделия и разработанные в стенах школы керамические краски.

По итогам участия во Всероссийской кустарной выставке 1907–1908 гг. главное управление землеустройства и земледелия отметило МХПШ малой серебряной медалью (за хорошую постановку дела и прекрасное качество глазури). В том же 1908‑м Министерство финансов наградило школу дипломом за внеконкурсное участие в Международной строительно-художественной выставке, проходившей в Санкт-Петербурге. И, наконец, в 1912 г. Императорское русское техническое общество по представлению экспертной комиссии Международной учебно-промышленной выставки «Устройство и оборудование школы» удостоило её золотой медали за коллекцию образцов строительной и художественной керамики.

Николай ІІ покровительствовал МХПШ лично. Находясь в Миргороде в связи с 200‑летием Полтавской битвы, император посетил это учебное заведение и был приятно удивлён увиденным. Впоследствии им были присланы в школу копии скульптур Императорского фарфорового завода, исполненные в биск­вите. Эти подарки и поныне хранятся в музее Миргородского художественно-промышленного колледжа, преемника МХПШ. Заметим, что ни одна другая школа Российской империи, созданная для сохранения местных гончарных промыслов, не получала столь дорогих учебных пособий.

Причин такого успеха было несколько. Прежде всего, это правильно организованный учебный процесс и замечательный состав преподавателей. В школьную программу входили общеобразовательные и специальные дисциплины: рисование, техническое рисование, черчение и гравирование, композиция, лепка, формовка изделий, читались курсы по истории искусства, декоративной скульптуре (преимущество отдавалось майолике и керамическим статуэткам). Всем воспитанникам на протяжении пяти лет обучения бесплатно выдавались бумага для рисования и черчения, акварельные краски, карандаши, тушь, стальные перья, учебные пособия и т. д. Специально для уроков лепки и рисования в школьной оранжерее выращивались цветы и был заведён террариум. Таким образом, в Миргороде готовили настоящих художников, способных со­здавать оригинальные живописные и графические произведения.

Принимались в школу как юноши, так и девушки, независимо от вероисповедания и имущественного положения; все учились бесплатно. Прошедшие полный курс обучения (он составлял 5 лет) и успешно сдавшие экзамены получали на художественном отделении звание учёного рисовальщика, а на строительном — мастера по гончарному производству. Тот, кто закончил оба отделения, имел льготы по части воинской обязанности.

Творческому и профессиональному росту наиболее одарённых учеников в значительной мере способствовал индивидуальный подход, применяемый к каждому из воспитанников. Менее способных переводили в разряд практикантов: по окончании школы им не выдавалось свидетельство об образовании, однако они могли с успехом применять на деле полученные знания. В школе изучались способы приготовления различных керамических масс и полив, не дававших цека, проводились эксперименты с новаторскими на то время кристаллическими глазурями, в печной мастерской осваивался обжиг изделий. Разделение на группы по специальностям происходило после второго года обучения. Тот, кто демонстрировал особые успехи, продолжал учиться с учётом собственных предпочтений. Лучшие ученики получали 30 стипендий (или 60 полустипендий) в размере 120 руб. Красноречивым подтверждением всероссийского значения и высокого статуса школы послужило назначение двух стипендий Дома Романовых, трёх — имени Николая Гоголя и двух Петра Столыпина (по 120 руб.).

Первым директором Миргородской школы стал бывший владелец керамического предприятия Семён Масленников. На его заводе, основанном в 1879 г. в деревне Чернятка Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, с 1880 г. выпускалась майолика. В обзоре Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 г. в Москве отмечалось, что «произведения Масленникова по прочности массы, блеску поливы и свежести красок являются богатым приобретением для русского искусства». Мастеров для своего предприятия Масленников набирал на месте и сам учил их рисованию и компоновке декора; скульптурную мастерскую возглавлял Н. В. Анненский. При заводе была создана художественно-промышленная школа, где училось 40 человек.

В 1889 г. завод сгорел и уже не смог возобновить свою работу. Изделия с вдавленной в тесто маркой «С Масленникова» изредка попадаются на антикварном рынке, восхищая любителей искусства яркостью красок, качеством исполнения, «чувством материала», присущим их авторам.
После пожара Масленников некоторое время работал по найму у М. С. Кузнецова, а потом с радостью принял предложение возглавить вновь создаваемую Миргородскую художественно-промышленную школу. Таким образом, лишившись собственного дела, он волею случая заложил основы одного из лучших учебных заведений дореволюционной России.

По данным А. В. Селиванова, в 1900 г. в МХПШ обучалось 157 человек. В период практики они не только закрепляли полученные знания и навыки, но и выполняли заказы местного земства, из бюджета которого школа получала финансирование. Так, для вестибюля административного здания Полтавского губернского земства (ныне в нём располагается Полтавский краеведческий музей) было изготовлено 180 тыс. глиняных плиток, покрытых поливами зелёного и бирюзового цвета. Для Лубенского уездного земства ученики МХПШ выполнили 13 декоративных фризов, а для здания больницы — 21.

О постановке дела в Миргородской школе можно судить по воспоминаниям И. С. Ефимова, опубликованным в сборнике «Художники об искусстве керамики»: «Первую майолику я сделал, кажется, в 1902 году в Миргородской керамической школе, блестяще поставленной С. И. Масленниковым, к которому я и ездил. В этой школе в сказочно удобных условиях я сделал голову льва анфас, на фоне подглазурного кобальта, сантимет­ров в сорок. Она осталась в семье Масленникова. Потом ряд майолик сделал в Абрамцево».

Получением заказов за пределами Полтавского земства школа была обязана, прежде всего, питерскому епархиальному архитектору Николаю Никитичу Никонову (1849–1918). И здесь тоже сыграл роль случай… Первоначально Никонов приехал в Полтаву, чтобы осмотреть церковь на месте знаменитого сражения и памятник на Шведской могиле с целью приведения их в надлежащий вид. Никоновым, в частности, был выполнен проект памятника павшим воинам (1894) и проект иконостаса для Сампсониевской церкви на поле Полтавской битвы (1895–1896). Во время посещений Полтавы у архитектора завязались творческие и деловые контакты с директором Миргородской школы. Результатом этих контактов стало создание керамических шедевров, признанных достоянием мировой культуры.

По проекту Никонова в 1898 г. началось изготовление майоликового иконостаса для посольской церкви в Буэнос-Айресе. Земские власти, поражённые той красотой, которая создавалась в стенах подведомственного им учебного заведения, заказали в 1900 г. аналогичный иконостас для храма Успения Богородицы в Миргороде (с 1964 г. части иконостаса хранятся в Миргородском колледже, отдельные фрагменты находятся в частных коллекциях).

В своём творчестве Никонов опирался на традиции народного зодчества, особенно в части декоративного оформления; в качестве прототипов нередко использовал памятники московской и ярославской архитектуры XVI–XVII вв. В Санкт-Петербурге им построено много жилых зданий, в том числе доходный дом на ул. Колокольной, 11. Но наибольшую известность как епархиальному архитектору принесло Никонову сооружение Храма Покрова Пресвятой Богородицы на ул. Боровой. И если в жилом доме национальный декор оставался лишь «оболочкой», не связанной с архитектоникой, то в культовом здании, выдержанном в формах «русского стиля», удалось достичь единства конструкции и декора. Для нас особенно интересен тот факт, что в отделке фасадов зданий использовались майоликовая облицовка и декоративные элементы, выполненные по заказу Никонова в Миргородской школе.

Сравнение одной из деталей убранства Покровского храма на Боровой с изделиями завода Масленникова даёт основание предположить, что автором эскизов и рисунков декора в обоих случаях был один и тот же автор, то есть сам С. И. Масленников. Широко применяемая в оформлении иконостасов «петля» между внутренним и наружным обводом повторяет приём, характерный для тарелок завода Масленникова; сходно также расположение цветка между двумя крылевидными листьями. Все предметы украшены ярким плоским орнаментом, который ассоциируется с техникой перегородчатой эмали.

Ещё один человек, оставивший яркий след в истории школы, — педагог, талантливый керамист, химик и технолог П. К. Ваулин (1870–1943). Летом 1890 г. Пётр Кузьмич был откомандирован для повышения квалификации на финские заводы, а в июле того же года приглашён Мамонтовым на должность руководителя Абрамцевских художественных мастерских. В октябре 1903‑го он был зачислен на должность руководителя практических работ в МХПШ и проработал там до августа 1906 г.

Как творческая личность Пётр Ваулин сформировался именно в подмосковном Абрамцеве, где имел возможность общаться с Серовым, Головиным, Коровиным, Врубелем. Для воплощения в материале их замыслов Ваулину необходимо было изменить и расширить палитру керамических красок, состав глазурей. Уточнение и совместное обсуждение творческих и технических задач привело к появлению удивительных по красоте и выразительности произведений. Искусствовед Н. Ардашникова пишет: «В творческом содружестве с Врубелем П. К. Ваулин открывает секрет производства восстановительных глазурей, в котором Врубель видит новую эстетическую сущность керамики и превращает чудо химии в чудо искусства. Техника восстановительного обжига основана на химическом процессе восстановления в огне горна окислов, входящих в состав цветных глазурей, в металлы. Так стихия огня творит красоту».

В экспозиции музея Миргородского колледжа представлено достаточное количество работ, в которых невозможно не заметить отблеск абрамцевского горна. Этот отблеск — в пластике визитницы с фигурой сказочной птицы наверху, в менажнице, напоминающей своими очертаниями морское чудище, в чернильнице, где ощущается почти врубелевский демонический порыв… Сколько в них фантазии, экспрессии, динамики, технического мастерства, а ведь по сути это детские работы, выполненные под руководством Ваулина в школьной керамической мастерской.

В тот же период ученики МХПШ начинают со­здавать работы с применением техники восстановительного обжига металлизированных эмалей, что было революционным не только для стен учебного заведения, но и в целом для керамической отрасли империи. Не зря в представлениях к всероссийским наградам неоднократно упоминалось об использовании в школе новых керамических красок и глазурей. (Мы видим их на уже упоминавшейся менажнице и вазе с двумя окунями.)

Особым признанием заслуг школы можно считать тот факт, что её ученикам доверили изготовление тарелок для подношения Николаю ІІ хлеба-соли в дни празднования 200‑летия Полтавской битвы. Было выполнено три тарелки: одна — от Полтавского губернского земства, вторая — от Полтавского уездного земства, третья — от волостных старшин Полтавской губернии, а также композиция из 15 майоликовых вставок для четвёртой, но уже деревянной тарелки с изображением уездных гербов (её преподнесли от местного дворянства).

С ростом популярности миргородских художественных изделий в пределах Российской империи и на международных выставках к преподаванию в школе начали привлекать зарубежных специалистов: немца Эмиля Мауте, австрийских подданных Станислава Патковского, Игнатия Березовского, Франца Печа, Иосифа Белоскурского. Работать в МХПШ стало престижно. Школа выводится из подчинения Полтавской земской управе и передаётся на баланс Министерства торговли и промышлен­нос­ти, то есть приобретает общегосударственное значение. В качестве учебных пособий в ней широко используются изделия Копенгагенской королевской мануфактуры, мейсенский, китайский и японский фарфор, продукция Императорского фарфорового завода и частных заводов Петербурга, персидская керамика, изделия украинских предприятий — Межигорской фаянсовой мануфактуры, львовской фабрики Ивана Левинского, Будянского фаянсового завода а также Коломийской гончарной школы.

Большое влияние на формирование мировоззрения учащихся оказал выдающийся мастер и педагог О. Г. Сластион (1855–1933). Опанас Георгиевич был твёрдо убеждён в том, что задача художника — «перестать жить вечным наследованием и заимствованием», что он должен самостоятельно развивать «природное творчество, вложенное в нас природой-матерью», и что «нет на свете ни одной культуры, которая базируется на отрицании творческого духа своего народа». Эти слова вызывают в памяти напутствие А. К. Саврасова, говорившего своим ученикам: «Пишите этюды, изучайте природу, а главное, чувствуйте»… Так воспитанники простой земской школы и Московского училища живописи, ваяния и зодчества по сути одним и тем же путём шли к вершинам искусства. Именно поэтому, при очевидном влиянии европейского модерна, значительное место в работах «гоголевцев» занимают керамические произведения, основанные на изучении традиционной украинской культуры и народного орнамента. Это и кувшин в форме древнегреческой ойнахойи, и ваза, в росписи которой угадывается стиль Василия Кричевского, и элегантная белая ваза, где геометрический узор, заимствованный из украинской вышивки, окаймляет декоративную полосу с элементами татарского орнамента (разрезанный пополам гранат. Последний предмет, как и ваза с орнаментом, стилизованным в духе венской сецессии, исполнен учеником МХПШ А. Автанасовым, фото которого хранится в архиве колледжа. Если изделия того же ИФЗ сам барон Вольф, управляющий Императорскими заводами в Санкт-Петербурге, называл вторичными по отношению к лучшим образцам европейского искусства, то работы учеников МХПШ по‑настоящему самобытны и свободны от всякого подражательства. Иногда они наивны, иногда имеют огрехи, но в них неизменно присутствуют авторский взгляд и авторские чувства.

Сластион сменил Масленникова на посту директора в 1903 г. и выполнял эти обязанности до апреля 1904 г. Потом школу возглавил горный инженер, украинофоб О. Кирьяков. Отношения нового руководителя с заведующим керамическими мастерскими Ваулиным сразу же не заладились. Вскоре Пётр Кузьмич уехал в Петербург, где организовал со своим новым компаньоном Гольдвейном керамические мастерские в Кикерино. Вслед за ним из Миргорода уехали и многие одарённые выпускники школы. Далеко не все питерцы и российские исследователи знают, что ряд красивейших домов Петербурга украшен архитектурной керамикой, выполненной под руководством Ваулина как в самом Миргороде, так и в Кикерино руками украинских мастеров.

В нашей стране добрая память о Ваулине осталась не только в Миргороде, но и в Опошне — одном из крупнейших центров украинского гончарства. Ваулин прибыл в это село Миргородского уезда вместе с архитектором и живописцем Василием Кричевским для изучения возможностей изготовления керамической плитки на основе местных глин. В Опошне они встретились с народными мастерами и осмотрели помещения бывшей земской гончарной мастерской. В скором времени строительная управа привела её в порядок, снабдила необходимым оборудованием, и с августа 1904 г. там закипела работа.

Руководил мастерской сам П. Ваулин, который весь каникулярный период жил в Опошне. Он часто бывал в домах известных опошнянских гончаров, интересовался их творчеством, знакомил с последними достижениями керамической технологии. Ваулин собственноручно изготовил для них несколько горшков, мисок и ваз и даже вылепил вместе с сельскими мастерами «целый ковёр старого местного рисунка», способный стать прекрасным интерьерным панно. За время пребывания в Опошне он также собрал солидную коллекцию старинных глиняных изделий, которые выставил в им же созданном небольшом музее при мастерской (часть этих предметов Ваулин со временем вывез в Москву). Таким образом, мысль о необходимости собирать местные гончарные изделия и заслуга в создании первого краеведческого музея принадлежит именно ему.

В 1903 г. произошла реорганизация учебного процесса в МХПШ: началась подготовка учеников, работающих с «высшей» (тонкой) и «низшей» (грубой) керамикой, была введена соответствующая специализация — моделирование и живопись по керамике. Среди художественных предметов, как и раньше, преподавались рисование, лепка, черчение и гравирование. Особое значение придавалось созданию керамических композиций и рисованию украинского орнамента. С переходом в третий класс в зависимости от художественных способностей ученики обучались на художественном либо строительном отделениях. На художественном осваивали технологию производства терракотовой, майоликовой, фаянсовой, фарфоровой продукции и изделий из каменной массы, на строительном — разных видов черепицы, кирпича, кафеля. Постепенно количество учебных предметов увеличивалось, более разнообразной стала специализация по изучению определённых видов ремёсел. В 1914 г. ученики художественного отделения постигали основы производства фарфора, фаянса, полуфаянса, майолики и простой посуды, оформляли изделия надглазурной и подглазурной росписью, учились создавать живописные композиции на больших плоскостях декоративных тарелок, причём делали это мастерски. При Кирьякове школа брала заказы на декорирование гербовых сервизов, в частности для представителей известного графского рода Капнистов. В качестве белья под роспись обычно использовались изделия фабрики «Розенталь», клеймо завода при этом закрывалось деколью зелёного цвета. Но уже в предреволюционные годы под руководством опытного технолога Василия Царёва было налажено производство собственного фарфорового «белья».

Расширение учебной программы способствовало укреплению творческих связей с лучшими фарфоро-фаянсовыми предприятиями Российской империи. Так, в 1911 г. трёх учеников 5 класса художественного отделения отправили на практику на ИФЗ; трёх других — на завод Я. К. Ессена в Риге; одного — на кафельный завод в Кикерино. Ещё двое были направлены в Петербург за деньги Комитета земледельческого и ремесленного труда среди евреев.

На изделиях школы, как правило, ставилось клеймо с названием учебного заведения. Так, на небольшой вазе в форме «двойной тыквы» (результат увлечения японским искусством) имеется изображение «вдавленной в массу» марки «Миргородъ ХПШ.». На тарелке с гербом графов Капнистов — клеймо «Миргородъ школа Гоголя», нанесённое поверх марки на бельё фабрики «Розенталь». На изразцах встречается надпись: «Миргород. Х. П. школа».

На большинстве ученических работ можно увидеть процарапанные фамилию, класс и год обучения. Есть они и на очень редкой для школьного «репертуара» скульптуре («Секрет»), созданной одним из воспитанников. К скульптурным композициям можно отнести и куманец в виде щуки, где стилистика модерна соединилась с чисто украинской образностью.

С момента основания и до 1930‑х гг. в МХПШ преподавали и творчески работали художник и этнограф Опанас Сластион, архитектор и график Василий Кричевский, художники Ефим Михайлов, Иван Падалка, Фотий Красицкий, скульпторы Евгений Сагайдачный, Фёдор Балавенский, график София На­ле­пинская-Бойчук, керамисты Иосиф Белоскурский, Станислав Патковский, Юрий Лебищак, Иван Украинец. Из её стен вышли Иван Северин, Михаил Гаврилко, Николай Погрибняк, Онуфрий Бизюк (Бизюков), керамисты Иван Бережной, Фёдор Кариков, Пётр Шумейко, Владимир Гамирин, Светлана Пасечная, Вера Сиробаба-Климко, керамологи Иван Мороз, Василий Визир, Евгений Литвиненко, Василий Лиско, Юрий Пивинский.

В 1918 г. школа была преобразована в ху­до­жест­вен­но-про­мыш­лен­ный институт, прервавший вскоре свою работу. Возрождение произошло уже в 1920‑е гг. Потом — снова ряд реорганизаций и переименований. С 1997 г. школа стала называться Миргородский государственный керамический техникум им. Н. Гоголя. Как и прежде, теоретическая подготовка совмещалась здесь с практическими занятиями.

В настоящее время основанная 120 лет назад школа именуется Миргородским ху­до­жест­венно-промышленным колледжем имени Н. В. Гоголя Полтавского национального технического университета имени Юрия Кондратюка. При колледже уже много лет существует музей, где хранятся образцы изделий, выполненных «гоголевцами» в разные годы. К сожалению, во время Второй мировой войны музей подвергся разграблению и утратил значительное количество экспонатов.

***
Изначально созданная для решения весьма скромных задач «местного значения» (подготовка кадров для промышленности Полтавского региона и сохранение гончарных промыслов) Миргородская художественно-промышленная школа заняла почётное место среди учебных заведений Российской империи, имеющих художественную специализацию. Фундаментальная подготовка по базовым предметам, ознакомление со всеобщей историей искусств, актуальными направлениями и тенденциями, с изделиями ведущих заводов России и Европы, грамотно поставленная практическая работа под контролем лучших мастеров-профессионалов и привлечение известных преподавателей, энтузиастов своего дела — всё это позволило Миргородской школе выпустить большое количество специалистов, востребованных сначала промышленностью Российской империи, а затем и СССР.

Основная библиография

Белько О. До історії Мирго­род­ської художньо-про­мис­ло­вої школи імені Миколи Гоголя (1896–1915) // Ук­раїн­сь­кий ке­ра­мо­ло­гіч­ний журнал. — 2004. — № 2–3.
Освящение художественно-промышленного учили­ща в г. Миргороде // Полтав­ские губернские ве­до­мос­ти. —
1896. — № 88.
Отчёт миргородской уездной земской управы за 1883 год. — Полтава, 1884.
Отчёты о состоянии Миргородской художественно-про­мыш­лен­ной школы имени Н. В. Гоголя за 1903, 1904, 1906, 1909/10, 1911, 1913, 1915 гг. — Полтава: Электрич. типо-литогр. торг. дома «И. Фришберг».
Полтава: архітектура, історія, мистецтво. Будинок Полтавського земства: дещо з історії спорудження та функціонування // Матеріали І наукової конференції «Вайнгортівські читання». — Полтава, 2002.
Пошивайло О. З досвіду роботи по підтримці й розвит­ку гончарства Опішні в другій половині ХІХ — на початку
ХХ століть. — Опішне, 1989.
Пошивайло О. Скопин: ідеологічний міф совєтського мистецтвознавства й реальні досягнення давнього гончарного центру Росії. — Український керамологічний журнал. — 2004. — № 2–3.
Ханко В. Миргородський мистецький словник (кінець XVII — початок ХХІ сторіччя). Персоналії. — Полтава, 2005.
Ханко В. Миргородскому керамическому техникуму им. Н. Гоголя — 110 лет // Образо­твор­че мистецтво. — 2007. — № 1. — С. 112–113.
Ханко В. Осередок мистецької освіти на Полтавщині // Ук­раї­на в минулому. — Київ — Львів: Український історик, 1994. — Вип. 6.
Школьна О. Фарфор-фаянс України ХХ століття. — Київ, 2011.