Материал из журнала “Антиквар”, №1-2, 2012 г.
Влияние творчества Геннадия Арефьева на крымских, особенно севастопольских, живописцев сопоставимо с влиянием Адальберта Эрдели на развитие закарпатской художественной школы
Галерея «Арт-Бульвар» при участии искусствоведа Елены Самойловой начинает серию публикаций о крымских художниках, которые по разным причинам не стали широко известными за пределами Крыма, но являются авторами работ коллекционного уровня.
Открывается цикл рассказом о личности наиболее загадочной и, пожалуй, самой легендарной — севастопольском живописце Геннадии Арефьеве.
Геннадий (Энгельс) Арефьев родился в Алма-Ате в 1934 г. Художественные способности проявились у него достаточно рано, и где бы ни жила семья Арефьевых, Энгельс использует всякую возможность учиться рисованию. С 1948 по 1952 г., работая прокатчиком в Магнитогорске, по вечерам он посещает изостудию при Дворце культуры металлургов. В 1953-м поступает в Крымское художественное училище им. Н. С. Самокиша, однако после второго курса уходит на три года в армию.
Вернувшись на второй курс, Энгельс оказывается учеником Павла Скорубского, одного из ведущих педагогов училища. Желание стать художником крепнет, и уже в 1961 г. Арефьев поступает в Харьковский художественный институт. Правда, через два года семейные обстоятельства вынуждают прервать учёбу, и в 1964 г. он переезжает в Севастополь.
Очевидно, этот город сыграл в судьбе художника очень большую роль, так как наиболее значимые произведения были написаны Геннадием Александровичем именно здесь в период с 1964 по 1977 г. Этих 14 лет хватило для того, чтобы навсегда остаться в художественной летописи Крыма.
Яркий, самобытный талант мастера находит выражение в самых разных областях искусства: Арефьев — отличный рисовальщик и акварелист, интересный офортист и чеканщик, мощный живописец, скульптор.
Удивительно и в то же время закономерно, что человеку такого дарования с трудом удавалось прокладывать себе дорогу в официальном советском искусстве. Глядя на его картины сегодня, сложно поверить, что они создавались в эпоху всепобеждающего соцреализма.
С 1966 г. Арефьев работает в Севастопольских художественно-промышленных мастерских и мечтает преобразить своим искусством город. Но преображать ему доверяют лишь автобусные остановки (и то изредка), да ещё в школе № 34 сохранилась его настенная роспись.
Около диорамы на Сапун-горе стоял не дошедший до нас памятник «Солдат и матрос», выполненный скульптором С. А. Арефьевой по рисункам мужа. Бóльшую часть заказов составляли тогда чеканки, в основном на флотскую тему, но и эти заказы приходилось искать. В севастопольском периоде жизни Арефьева был такой год, за который ему удалось заработать лишь 25 рублей.
Г. Арефьев работал практически во всех жанрах живописи: писал многочисленные натюрморты, сочные, колоритные пейзажи в Крыму, Седневе, средней полосе России, жанровые картины и портреты. Среди портретируемых — родные, соседи, студенты, коллеги-художники. Нет ни героев соцтруда, ни партийных работников, вообще нет никакой конъюнктурной живописи.
В члены Союза художников Геннадия Александровича принимать не спешили, ведь он совершенно не вписывался в общепринятые рамки, а уж в закрытом Севастополе 60-х и подавно.
Такое положение вещей глубоко ранило Арефьева, но, быть может, именно эти обстоятельства позволили ему реализоваться в полной мере: не было нужды подстраиваться и приспосабливаться.
Наиболее ярко индивидуальность художника проявилась в жанровых композициях, посвящённых людям моря — рыбакам, морякам, севастопольским мальчишкам. В 1966 г. за картину «Сети» Арефьев получил премию ЦК ЛКСМУ.
В его произведениях жанровую окраску приобретает всё — пейзаж, интерьер, натюрморт. Фигуры людей почти всегда статичны и носят обобщённый, символический характер, зато окружающие детали становятся активными выразителями смысла.
В знаменитой картине «Водолаз» (1974, Севастопольский ХМ) в изображённой фигуре — лишь усталость и задумчивость, а вот на заднем плане сине-фиолетовое море, голубое небо, облака — грозная стихия, которая только кажется спокойной и приветливой. Картина воспринимается как риторический вопрос, будит воображение, заставляя задуматься о том, что видел и пережил этот человек, сидящий в водолазном костюме на палубе военного корабля.
Люди всегда интересовали Г. Арефьева, поэтому за 14 лет им написано большое количество портретов. Живопись, рисунок тушью и карандашом, офорты — самые разные техники использовал автор, работая в этом жанре. И если в графических портретах его в первую очередь интересует передача внешнего сходства, сиюминутного настроения, то живописные работы имеют ярко выраженный психологический характер.
Особую роль приобретает в них задний план: художник окружает портретируемого наиболее важными для него предметами, которые и дают представление о характере человека. Смешные детские рисунки становятся выразительным фоном в «Портрете Ани» (1965), словно символизирующем время взросления, переход из мира детства в мир юности.
На «Портрете сына» (1967, см. «Антиквар», № 7–8, 2011) многочисленные игрушки подчёркивают образ не по летам серьёзного, погружённого в свой внутренний мир ребёнка.
Благодаря выбираемым сюжетам и их живописному решению к жанровым картинам можно отнести даже те работы Арефьева, где люди отсутствуют вовсе. «Брошенные якоря» (1969), «Поэма о море» (1975) рассказывают о городе и его жителях, они неразрывно связаны с историей и человеческими судьбами.
Драматизм ситуации усиливают контрастные цветовые сочетания, нарочито тёмные тени, «фовистские» краски, упрощённые композиционные построения.
В целом в творчестве Г. Арефьева можно выделить два взаимосвязанных периода.
На раннем этапе, в 60-е гг., более выражено влияние европейского и отечественного искусства конца XIX — первой трети XX в. В отдельных работах читается увлечение Сезанном, Ван Гогом, пуантилистами и фовистами («Натюрморт с камбалой», 1963; «Лаки и масла», 1966).
Чуть позже улавливаются отголоски увлечения «русскими парижанами» П. Кончаловским и Р. Фальком — портреты сына, «Портрет Коли Ковалевского» (1972), натюрморты. К началу 70-х гг. многообразные художественные впечатления соединяются Арефьевым в драгоценный сплав собственного творчества.
Его живописная манера всегда экспрессивна — мазки густые, пастозные, будто вылепленные с помощью кистей, мастихинов, пальцев. Мощный, динамичный характер живописи в полной мере соответствует человеческому характеру Геннадия Арефьева.
В последние пять лет жизни автор часто обращается к теме ярмарки, скоморошества, к греческой мифологии. «Русский Икар» (1972), «Смерть скомороха» (1975), «Ряженые» (1976) — эти аллегоричные философские картины становятся зримым выражением размышлений Арефьева о мироздании, обществе, человеке и его пути.
Всё чаще он задумывается и о жизни художника. В свой последний год пишет две картины — «Дорога» и «Поле. Начало зимы», где через всё пространство идёт дорога без начала и конца, как след летящей в небе звезды, как непостижимый путь жившего среди нас художника.
Понимание и признание стали приходить к Геннадию Арефьеву только с 1975 г. — тогда он получил медаль на республиканской выставке «Мемориал И. К. Айвазовского», после чего уже в 1976-м состоялись сразу три персональных выставки в различных крымских залах. Несмотря на это, в Союз художников его всё равно не принимали —решали, откладывали…
А 13 марта 1977 года Арефьева не стало.
Спустя 35 лет после кончины художника мы отчётливо видим, сколь велико влияние его творчества на крымских, особенно севастопольских, живописцев. Оно сопоставимо с влиянием Адальберта Эрдели на развитие закарпатской художественной школы. Только жизнь Арефьева была намного короче — всего 43 года.
Сегодня значительная часть небольшого художественного наследия Геннадия Александровича находится в Севастопольском художественном музее (более 150 работ). Отдельные произведения хранятся в Музее героической обороны и освобождения Севастополя и в Симферопольском художественном музее.
В другие региональные музеи его картины не попадали, поскольку в период работы в художественно-промышленных мастерских живописных заказов Арефьев не исполнял. С республиканских выставок, в которых художник участвовал дважды, отделом закупок было приобретено несколько его пейзажей Южного берега, но судьба этих работ неизвестна.
Таким образом, к началу нашего века Геннадий Арефьев превратился для Украины в легенду…
В последние 10 лет благодаря активной позиции друзей, севастопольских коллекционеров, жены и детей художника, искусствоведов и галерее крымской живописи «Арт-Бульвар» имя Арефьева стало хорошо известно ценителям искусства.
Его работы экспонируются на многочисленных выставках, продаются в галереях и на аукционах. Остаётся надеяться, что в ближайшее время этот автор займёт достойное место в одном ряду с такими известными крымскими мэтрами, как В. Толочко, Я. Басов, А. Сухоруких, Ю. Волков, С. Бакаев и другие.