Интервью с главным редактором “Балтия-Друк” Виргиниусом Стролей

О новой книге «Українське козацтво і Велике князівство Литовське», о важности производства национального культурного продукта и его потенциальных инвесторах мы говорим с главным редактором издательства «Балтия-Друк» Виргиниюсом Стролей.

— Эта книга — осмысление сути и происхождения казачества. Она подготовлена украинскими авторами вместе с историками из Белоруссии и Литвы, где казацкое движение тоже существовало, хотя и называлось иначе. Главная идея проекта — проследить процесс развития казачества у ближайших соседей, узнать, как представители этой социальной прослойки взаимодействовали друг с другом. Было интересно выяснить, что знают о казаках в сегодняшней Литве и почему там к ним осталось негативное отношение; показать, что русский и украинский казак в разные периоды — явления неоднозначные.

Новая книга — это исследования учёных трёх стран, предлагающих новый взгляд на феномен казачества. Так, общий для всех нас исторический этап рассматривается уже не с российской, а с литовско-украинско-белорусской точек зрения, причём приводятся различные трактовки и оценки событий. Например, подписания Люблинской унии. Почему до сих пор считается, что Речь Посполитая это лишь история Польши и Литвы? Почему она не стала общей для наших трёх стран? В таком случае, вероятно, было бы меньше противоречий, не возникало бы казацких восстаний, и мы уже в то время пошли бы по пути европейской модели развития…

Поскольку сугубо текстовыми материалами современного человека заинтересовать сложно, мы привлекли разнообразные архивные документы (в том числе грамоты гетманов), сделали фотоальбом с изображением тех мест или крепостей Латвии, Эстонии и Литвы, которые брали казаки. Кроме того, поместили словарь терминов и перечень применявшего оружия, представили портретную галерею исторических личностей, связанных с казачеством — независимо от того, какое отношение к ним впоследствии установилось… Книгу мы готовили три года. Её тираж составляет всего 300 экземпляров, так что в будущем она приобретёт антикварную ценность.

— То есть изначально она задумывалась как коллекционное издание и библиографическая редкость?

— Да, и задумывалась, и создавалась. Именно поэтому мы обеспечили безупречное полиграфическое исполнение, продумали все элементы её оформления. Обложка, напоминающая бархатную хоругвь с крестом, украшена серебряным тиснением и металлической накладкой с изображением казака с мушкетом; сделан трёхсторонний золотой обрез, прикреплены шелковые ляссе. Понятно, что стоимость такой книги с годами будет только увеличиваться. И хотя издание, не достигшие 50-летнего возраста, строго говоря, не является коллекционным, мы, как и ваш журнал, решили обратиться в сторону коллекционеров и библиофилов.

— Издание не считается антикварным, но коллекционным оно, безусловно, стало с самого начала. Вообще, выход подобной книги — явление не только в издательской сфере и на арт-рынке, но и заметное культурологическое событие. В связи с этим меня волнует жизненно важный вопрос: кто и как может и должен сегодня платить за производство культурного контента? Необходимость его создания осознали, кажется, все. Даже по телевидению говорят о том, что проблемы, связанные с нашей национальной безопасностью, возникли во многом из-за отсутствия продуманной гуманитарной политики и национального культурного продукта. Мы с вами, бойцы невидимого фронта, вопреки всему этот культурный продукт создаём. Может ли что-то измениться в этом направлении в ближайшее время?

— Думаю, что кардинально — нет. Возможно, будут улучшения. Но в целом, культурологические проекты, как и музеи, всегда держались на энтузиастах. Достаточно вспомнить Бориса Возницкого и Михаила Сикорского, которые создавали музеи, собирали коллекции, не требуя у государства ни вознаграждения, ни титулов. Такие подвижники задавали тон, через какое-то время становились публичными людьми, и их деятельность начинала влиять на политику государства. В своей сфере они всегда оказывались на пять шагов впереди… Типичным представителем подвижнического служения является и академик Мирослав Попович, который многие годы с честью отстаивал свою позицию. И только сейчас его время пришло…

— То есть моральный авторитет востребован обществом?

— Именно так…

История показывает, что мы не должны требовать у государства — оно действует, исходя из сложившихся обстоятельств. Сейчас, как известно, в Украине ведётся необъявленная война, но мы, насколько можем, продолжаем культурологические исследования. Это наше кредо, наша миссия. Хотелось бы, конечно, получить поддержку государства, но мы здраво оцениваем ситуацию… Поэтому просто делаем то, что можем, умеем и должны делать — выпускаем книги. А вы — журнал.

— Хорошо, на государство надежды нет. На кого же мы с вами можем рассчитывать?

— На свои силы и поддержку единомышленников.

— Вы говорите о моральной поддержке. А если рассмотреть вопрос затратности производства? Оно ведь невозможно без инвестиций. Где брать деньги?

— Остаются два направления: меценатство и спонсорство. В первом случае речь идёт о людях, которые реально поддерживают вашу идею и готовы финансировать последующие проекты. То есть помогают из идейных соображений. А спонсорство — одноразовая акция. Разумеется, мы надеемся на системную помощь меценатов, потому что самим собирать средства — крайне трудно.

— Кстати, в этом смысле государство могло бы сыграть свою роль, приняв, законы, стимулирующие деятельность меценатов.

— Я думаю, что у государства, как у человека, есть разные периоды развития. Мы прошли эпоху Януковича с её культом денег и золота, материальных благ и роскоши. Классические варианты проявления духовности, — деятельность художников, композиторов, архитекторов — вчерашнюю «элиту» интересовали мало, потому что на первый план выдвигалась жажда личного обогащения. А ведь из этой прослойки общества должны были формироваться наши меценаты.

— Наша проблема очень точно определена в старом советском анекдоте: «Есть базис, есть надстройка, а есть прослойка интеллигенции. Что будет, если надстройка упадет на базис? — Она раздавит прослойку». Мы так часто переживаем кризисные ситуации, что прослойка постоянно находится в раздавленном состоянии…

— Украина 20 лет жила, не зная, в какую сторону она идёт, какие ценности для неё важнее. Западные — гуманизм, демократия, свобода слова или тоталитарность — то, что мы наблюдаем в Туркмении, Таджикистане, в России. Это столкновение двух миров — западного и азиатского. Сейчас мы определились. Видно, как сложно и болезненно происходит вступление в новую эпоху — через кровь, страдания людей. Думаю, что сейчас, поставив точку, страна пойдёт в одном направлении, и уже не будет виляния туда и сюда.

— И в этом смысле дело, которым вы занимаетесь, — выпуск исторических и культурологических изданий — формирует идеологические базовые позиции, с которых наше государство фактически начинает движение вперёд. Расскажите подробнее о том, что у вас сейчас в работе.

— Мы всегда занимались культурологическими проектами. Два года назад взялись за подготовку исторической серии, посвящённой украинской элите. Первой ласточкой стала книга о князьях Радзивиллах. Как ни странно, толчком послужила жизнь нашей недавней элиты, глядя на которую возникало желание что-то менять… Пути могли быть разными. Один вариант — протестовать, бороться, создавать общественные организации… Другой — рассказывать о том, какая у нас раньше была элита, какие ценности она исповедовала, как вкладывала средства в образование народа, в строительство церквей, в музыку, обеспечивая тем самым национальное будущее.

В этом году мы планируем выпустить книгу о князьях Острожских, деятельность которых я считаю вершиной достижений украинской средневековой элиты. Представители этого рода заботились о развитии православия, ими была учреждена типография и славяно-греко-латинская школа — Острожская академия, которая фактически стала первым вузом Восточной Европы.

Мы намерены каждый год выпускать исследование, посвящённое одному из меценатских родов. Это будут издания энциклопедического характера, в работе над которыми примет участие интернациональная команда историков — белорусы, литовцы и украинцы. Они пишут историю нашей общей элиты. В прошлом она у нас действительно была…

— То есть в книгах рассматривается тот отрезок времени, когда украинская и европейская элита были единым сообществом, исповедовавшим единые ценности?

— Совершенно верно. Раньше история Украины имела два акцента. Первый — Тарас Шевченко, второй — казачество. О таком понятии, как элита, речь не велась. Но изучая историю, можно увидеть, что развитие культуры всегда шло через элиту — она покупает картины, строит храмы, заказывает музыку.

— Наш разговор и начался с того, что производство культурного продукта дорого по своей природе…

— И поэтому оно не может быть возложено на плечи того, кто, собственно, этот продукт производит… Возвращаясь к серии об украинской элите, добавлю, что параллельно с книгой о князьях Острожских, мы делаем реконструкцию надгробного памятника Константина Ивановича и готовим исследование, посвящённое Успенскому собору Киево-Печерской лавры. В качестве музыкального сопровождения использованы образцы церковного пения, известного как острожские напевы. (При покупке книги можно зайти на сайт и бесплатно их скачать.) Кроме того, будет выпущена 3D реконструкция битвы под Оршей. Благодаря таким мультимедийным приложениям, издательский проект становится многогранным. В дальнейшем мы будем стремиться к ещё большей визуализации — снимать фильмы либо телепередачи, способствующие культурному просвещению людей.

— К сожалению, культура в Украине не попадает в информационное поле, и о ней говорят по остаточному принципу. Ни выставочные, ни издательские проекты, ни театральные премьеры не являются топовыми новостями…

— Они могут быть таковыми только в спокойном обществе, пример которого демонстрируют страны Старой Европы. Пока здесь не будет стабильности, пока всё общество не станет с уважением относиться к гимну и считать гордостью украинский флаг, в отношении к культуре мало что изменится.

— На самом деле даже те базовые вещи, о которых вы сказали, до сих пор являются для нас новостью. И сейчас мы их с энтузиазмом осваиваем.

— Да. Почему у американцев считается почётным вешать у себя дома государственный флаг? Потому что у них выработано уважение к таким ценностям. У нас же только сейчас происходит осознание подобных вещей. Откровенно говоря, мы лишь недавно изобрели для себя велосипед… Плюс болезненное развитие политической мысли… А когда нет политической стабильности, остаётся самим заботиться о культуре и формировать модели меценатства, без которого невозможно существование гражданского общества. Такую работу я бы тоже назвал подвижничеством.

— На мой взгляд, поиск средств на создание культурного продукта — естественная составляющая этого подвижничества, и работа над финансированием столь же важна, как сбор контента и производство самого этого продукта. Возможно, стоит подумать о каких-то новых формах сотрудничества с потенциальными инвесторами?

— Сейчас модно слово «кластер». Это означает, что вокруг определённой идеи объединяются киношники, издатели, музейщики, реконструкторы, то есть люди, которые раньше работали отдельно друг от друга. Нам нравится это направление деятельности, и мы ищем финансирование, делая акцент именно на разноплановости культурного проекта. Скажем, в конце года Музей книги откроет выставку, посвящённую князьям Острожским, а «Балтия-Друк» выпустит книгу о них. К этому событию мы распечатаем также реконструкцию битвы под Оршей размером 50х100 см и подарим её музею Острога. Так, маленькими инъекциями мы, насколько можем, формируем новое культурное общество. Это и есть главная задача нашего перспективного плана.

Беседовала Анна Шерман