В этом году исполняется 85 лет одному из самых известных мастеров отечественного фарфора второй половины ХХ в. Владиславу Щербине.
Владислав Щербина родился 27 октября 1926 г. в городе Вознесенске Николаевской области. Уже во время учёбы на скульптурном отделении Одесского художественного училища он увлёкся скульптурой малых форм, и потому по окончании училища в 1950 г. решил заняться фарфором. Тогда отечественная фарфоровая отрасль находилась на подъёме: производства активно модернизировались и развивались, требовались квалифицированные специалисты-модельеры. Вначале В. Щербина поступил на Городницкий фарфоровый завод, где проработал около полутора лет, затем на Барановский. Знаковыми для послевоенного десятилетия стали созданные им образы героев Великой Отечественной войны — партизана на лыжах и партизанки с автоматом. Не удивительно, что Л. В. Долинский назвал скульптуру «Партизанка» (1951 г., Городница) одной из лучших работ того времени 1. Из ранних, массово выпускавшихся статуэток на сказочную и литературную тематику широко известны «Кот в сапогах» (Городница), скульптурная группа «Квартет», особенно ценимая коллекционерами, более редкие «Тарас Бульба», «Руслан и Черномор» 2 (все — 1954 г., Барановка).
Переломным в судьбе художника стал 1954 год. К 300-летию воссоединения Украины с Россией, отмечавшемуся большим военным парадом в Москве, Барановский завод изготовил в подарок русскому народу от украинского монументальную вазу «Дружба народов» 3. Владислав Иванович сделал форму вазы в соответствующей времени ампирно-барочной стилистике, а художник Владимир Кравцевич выполнил роспись. После этой работы, вошедшей в историю украинского фарфора, Щербину перевели на Киевский экспериментальный керамико-художественный завод (КэКХЗ). Спустя год во время творческой командировки в Ленинград молодой скульптор, уже известный своими выставочными произведениями, получил предложение остаться работать на ведущем предприятии страны — Ленинградском фарфоровом заводе. Но руководству киевского завода удалось удержать его на родине, обеспечив хорошим жильём.
Так начался творческий путь Владислава Щербины на КэКХЗ. В 1958 г. его приняли в Союз художников Украины, с 1960 по 1990 г. он был членом Всесоюзного художественного совета Министерства легкой промышленности СССР. В общей сложности 10 лет занимал В. Щербина должность главного художника завода, ставшего в тот период лучшим на Украине. За 34 года работы на КэКХЗ Владиславом Ивановичем было создано свыше 1 000 оригинальных скульптур и композиций, проектов сервизов, ваз, сувенирной продукции в виде штофов и курительных трубок. Его малая пластика долгое время служила эталоном стиля, пластического моделирования и выражения национального типажа в отечественной фарфоровой скульптуре. Произведения по его моделям тиражировались и другими фарфоровыми и фаянсовыми предприятиями Украины.
С одной из ранних, довольно редкой и ценимой коллекционерами серией «На злобу дня» (1956, КэКХЗ, собрание НМУНДИ) связана занимательная история. Начало серии положила идея автора изобразить себя в образе волка-стиляги. В те годы, как вспоминает скульптор, он любил одеваться ярко и вызывающе. В канареечных клетчатых брюках, при узорчатом галстуке он расхаживал по улицам Киева и слышал вслед возгласы мальчишек: «Стиляга, стиляга!» (тогда это слово имело ругательный смысл). Вслед за «Волком» появились и остальные сатирические персонажи: старый сонный пёс — «Бдительный сторож», выскочка с ружьём — «Заяц-хвастун», модница — «Лиса-агрономша», предприимчивый «Медведь-деляга». Продавались они и в комплекте, и по отдельности. Ирония автора возымела действие. Случилось так, что одну из фигурок подарили некоему члену ЦК КПСС, усмотревшему в образе медведя-бюрократа сатиру на самого себя. На завод тут же поступил звонок, и серию со скандалом сняли с реализации и с производства. Выпускалась она на заводе очень короткий период, что и делает её редкой. (Известна серия и в варианте Славянского комбината.)
Хрестоматийными стали скульптуры В. Щербины «У колодца» и «Дан приказ…» (обе — 1960). Вторая композиция создана по мотивам известной песни братьев Покрасс на стихи М. Исаковского «Прощальная комсомольская»:
Дан приказ: ему на запад,
Ей — в другую сторону…
Уходили комсомольцы
На гражданскую войну.
В отличие от натуралистически трактованных работ 1950-х гг., эти фигуры решены в новой стилистике: обобщённо, без лишней детализации. Их лаконичные, декоративно выразительные силуэты выглядят монументально. В цветовом плане предпочтение отдано белизне фарфора, росписью акцентированы только важные детали: красным — косынка медсестры и крест на сумке, синим — звезда на будёновке и петлицы на шинели красноармейца. Подобное декоративное решение вызвало множество подражаний и определило стиль украинской пластики 1960-х гг. По признанию самого автора, тогда он искренне верил в необходимость революционных преобразований в стране, но в то же время понимал, что любая революция, как и война, — вещь жестокая, а потому критически относился к её последствиям, выразившимся в построении «жёсткого» общественного строя. Эти мысли прочитываются в композициях, объединённых в цикл «Субботник» (1970–1972). Пять скульптурных групп сходны между собой стилистически, эмоционально, по пластике и лаконичному использованию цвета. В композициях «Первый субботник», «На коммунистическом субботнике» с дружно несущими бревно солдатами и рабочими, в «Земле крестьянам» с чеканящими шаг крестьянами во главе с красноармейцем запечатлена героика и романтика первых лет революции, но без привычной для соцреализма патетики. Ещё более сдержаны по трактовке персонажей «Красный марш» с решительными трубачом и девушкой-знаменосцем и композиция «Именем революции расстрелять». Вся серия была представлена на одной из Всесоюзных художественных выставок, одобрена как высокохудожественная и закуплена у автора Всесоюзным художественным фондом. Правда, было отмечено, что образы персонажей и выражения их лиц не соответствуют внешнему облику революционеров и советских людей в целом. При своих относительно небольших размерах (выс. 20–30 см) все эти скульптуры воспринимаются как монументально-декоративные произведения.
Таким образом, параллельно с выполнением заводского плана, Шербина творил “для души”
Вещи массового выпуска, такие как «Одарка и Карась» (1956) — герои оперы С. Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем», «Майская ночь» (1957), сувенирные трубки «Вакула с чёртом» (1974) по гоголевским рассказам давались Щербине легко. Но скульптор прекрасно понимал, что его профессиональный уровень позволяет создавать гораздо более сложные по содержанию, пластике, проработке и росписи произведения. Благо на заводе он имел собственную мастерскую и возможность обжига больших композиций. Таким образом, параллельно с выполнением заводского плана, Шербина творил «для души». Выпускать большие скульптурные группы массовым тиражом технологически непросто и экономически невыгодно. Поэтому выполнялись они собственноручно автором в ограниченном количестве и находили своего зрителя на республиканских, всесоюзных и международных выставках, закупались комиссией Худфонда для музеев. Так, к примеру, была создана навеянная воспоминаниями детства композиция «Первый самолёт» (1970), существующая в двух вариантах. Как показать в скульптуре, какой эффект произвёл на обычных людей впервые увиденный ими самолёт? Щербина повествует о событии с помощью самих очевидцев — трёх крестьян, смотрящих ввысь. По застывшим от изумления фигуркам, по взглядам, поражённым увиденным, мы понимаем их эмоциональное состояние. Вторая версия темы «Первый самолёт» более торжественна. Она представляет собой большую скульптурную группу из пяти взрослых и двух детских фигур и демонстрирует уже целый ритуал встречи первого самолёта с хлебом-солью и знаменем. Обе композиции выполнены в двух-трёх экземплярах.
Щербиновские персонажи, словно у режиссёра в театре, разыгрывают перед нами сценки, активно используя язык взглядов, поз, мимики и жестов. Большинство его скульптурных композиций рассчитаны на непосредственное вовлечение зрителя в прочтение иллюстрируемого рассказа. Не случайно у Щербины так много произведений на литературную, сказочную и былинную тематику. В них нашли воплощение герои сказок А. Толстого «Золотой ключик» (1956; 1983), П. Ершова «Конёк-горбунок» (1957), Г.-Х. Андерсена — композиции «Новое платье короля» (НМУНДИ), «Принцесса на горошине», «Свинопас и принцесса» (все — 1984), «Пастушка и трубочист» (2008). Т. Шевченко посвящены статуэтки «Сон» и «Назар Стодоля» (обе— 1964), триптих «Мой Шевченко» (1984, НМУНДИ). По мотивам поэмы И. Котляревского «Энеида» созданы задорные, несколько театрализованные «Троянцы», «Дидона» и «Эней» (1960, НМУНДИ). С тонким юмором обыграны художником колоритные гоголевские герои в статуэтках «Солоха и Дьяк» (1975, НМУНДИ), «Иван Иванович и Иван Никифорович», «Заколдованное место» (1959), «Вакула» (1980).
С особой силой талант Щербины-рассказчика проявился в серии «Бурлески» (1983), иллюстрирующей шуточные украинские песни. Первоначально исполненная в бисквите, серия неоднократно экспонировалась и имела большой успех. Автор вспоминает, как он выставил её на Всесоюзном смотре произведений фарфоровой промышленности в Ленинграде, и художница ЛФЗ Эльвира Еропкина отметила, что с этой серией наконец-то появилась самобытная украинская скульптура. В «Бурлески» вошли композиции по мотивам следующих песен: «Продай, милий, сірі бички», «Ой, кум до куми залицявся», «Зкинь чоботи, прийди босий», «Удовицю я любив», «А мій милий помер», «Дукат», «А кум до куми судака тащить». Трактовка персонажей здесь по-лубочному наивна и искренна. Наиболее ярко задорный ритм народной песни воплощён в одной из лучших и любимых автором композиций — «Від Києва до Лубен» (1986, НМУНДИ), изображающей темпераментную танцовщицу, готовую отправиться за весёлыми людьми верхом на баране.
Композиции решены так, что зритель имеет возможность наблюдать происходящее по разные стороны окна и быть свидетелем пикантных ситуаций
Произведения «У сусіда хата біла, у сусіда жінка мила» (1990), «Ай да гусар!» (2010) превращаются в целые рассказы. Они трактованы как игровые жанровые сценки и имеют несколько пространственных планов. Одновременно здесь присутствует сопоставление двух миров: внешнего и внутреннего, характеризующего конкретного человека. Задний план изображает действие за окном, передний представляет собой часть интерьера комнаты. В обеих композициях автор остроумно использует мотив подглядывания. В первом случае завистливый сосед подглядывает за обнажённой соседкой, вплетающей в волосы розу, во втором — лихой гусар не только подсматривает за лежащей на кровати нагой красоткой, но и пытается влезть в окно. Композиции решены так, что зритель имеет возможность наблюдать происходящее по разные стороны окна и быть свидетелем пикантных ситуаций. Мастеру удалось показать подробности интерьера и конкретизировать место действия. В скульптуре «У сусіда хата біла, у сусіда жінка мила» мы видим убранство сельской хаты с окном, обрамлённым вышитыми рушниками, образами и расписным сундуком. В скульптуре «Ай да гусар!» изображён фрагмент мещанского жилища с цветастыми гардинами, мебелью на резных изогнутых ножках, канделябрами, портретом в рамке. Добавим, что роспись, вылепленные вручную детали в каждом новом экземпляре чуть различаются. «Мне неинтересно точно воспроизводить роспись, однообразие надоедает», — замечает автор. Поэтому его произведения, существующие обычно в двух-трёх экземплярах, абсолютно уникальны. Каждая работа отмечена на дне авторской подписью, нанесённой на сырой материал до обжига.
Щербина — необычайно плодовитый и изобретательный скульптор. Для его творчества характерно развитие образов в рамках одной темы, и многие композиции встречаются в разных вариантах: «Похищение Европы» (в шамоте и фарфоре), «Вакула с чёртом» (две версии), «Заколдованное место» (три варианта), «Садко» (четыре версии). «Одних „Одарок и Карасей“ у меня не менее шести пар, а сейчас вновь хочу их сделать, уже совсем по-другому… Бывает так, что сегодня днём в мастерской я работаю над одним вариантом композиции, а придя вечером домой, вижу её уже в ином исполнении, и опять начинаю лепить заново», — рассказывает художник. Некоторые работы получаются не сразу. Например, статуэтка «Василиса Прекрасная» простояла в пластилине 40 лет. На основании вокруг фигуры были лебеди, камыш, но что-то в композиции не удовлетворяло скульптора, и он не приступал к её формовке. Совсем недавно не мог найти в мастерской пластилин, подошёл и отрезал немного от этой скульптуры по бокам, — и вещь сразу преобразилась.
Главный художник вынужден был зарабатывать, торгуя «оберегами» на Андреевском спуске
Трудно пришлось В. Щербине после ухода с завода. Лишившись мастерской и оказавшись в тяжёлых материальных условиях, главный художник вынужден был зарабатывать, торгуя «оберегами» на Андреевском спуске. Он сам собирал для них душистые травы, сплетал их, делал керамические детали (кувшинчики, куманцы, фигурки). В 1990-е гг., не имея возможности работать в любимом материале, скульптор обратился к терракоте и шамоту, дереву и бронзе (часть этих произведений экспонировалась на недавней выставке). Шамоты Щербины проникнуты глубоким философским смыслом, в них — вечные темы материнства, любви, размышления о древних культурах, людях, населявших когда-то украинские земли, о языческих верованиях и мифах. Некоторые композиции удаются ему в равной степени и в шамоте, и в фарфоре, и в бронзе («Мелодия любви», 2009). Однако, по словам автора, по-настоящему серьёзные вещи из керамической массы — не статуэтки развлекательного характера, а подлинные произведения искусства — должны быть белыми, неглазурованными — в бисквите. «На белом не скроешь огрехов, здесь всё — от идеи до проработки формы и обжига — должно быть идеальным. Этим славился Севр времён работы на нём Фальконе, когда уровень скульптуры из фарфора был поднят на небывалую высоту, и мало кому с тех пор удавалось его достигнуть». Вот планка, к которой стремится мастер. В какой-то мере он к ней приблизился в триптихе «Мой Шевченко» (1984, НМУНДИ), созданном по мотивам стихотворения «Якби ви знали, паничі…», в котором есть такие строки:
А сестри! Сестри! Горе вам,
Мої голубки молодії,
Для кого в світі живете?
Ви в наймах виросли чужії,
У наймах коси побіліють,
У наймах, сестри, й умрете!
В трёх прекрасных, идеализированных образах автору хотелось воплотить женскую суть как начало всех начал, источник живого на земле. Примечательно, что три года назад Владиславу Ивановичу предложили двухгодичный контракт на легендарной мануфактуре в Севре, но из-за преклонного возраста он вынужден был отказаться.
Только в последние несколько лет, когда художник вновь стал работать в фарфоре, он почувствовал себя по-настоящему свободным в творческом плане. Произошло это благодаря знакомству с искусствоведом Л. Шуляевой и керамистом М. Антроповой, которая стала инициатором возвращения Щербины к авторскому фарфору и помогла осуществить эту идею. Учась у выдающегося мастера изо дня в день, Антропова выросла в перспективную художницу по фарфору, а у самого скульптора, по его собственному признанию, будто открылось «второе дыхание». Сейчас он, как никогда прежде, ощущает необыкновенные декоративные и пластические возможности фарфора. «Нынешний я ничего общего не имеет с тем Щербиной, который был даже десять лет тому назад. Только сейчас у меня появилась возможность реализовать себя как художника», — говорит Владислав Иванович. Действительно, никакой художественный совет не принял бы откровенно эротическую трактовку греческих мифов — «Леда» (1988), «Похищение Европы» (2008) или цикл «Большие манёвры» (2009). В советское время какие-либо эротические сюжеты в искусстве, в том числе и в фарфоре, практически не встречались. Дозволялось только «пристойное» изображение обнаженной женской натуры в жанре «ню». В нём решены скульптуры «Наташа» (1964), «Верка» (2005), триптих «Банька» (1980, НМУНДИ), который перекликается с известной серией А. Матвеева «В бане» (ГФЗ, 1920-е гг.). Отдалённые аналогии с весьма откровенными офицерскими сюжетами гарднеровской пластики имеет цикл «Большие манёвры». Входящая в него скульптура «Когда пушки молчат» создана по мотивам произведения Г. Гейне «Песнь маркитантки из времён Тридцатилетней войны». В своём стихотворении поэт противопоставил войне жизнь и любовь, воплощённую в образе торговки при армейских обозах — маркитантки. Любовь стирает границы между врагами, национальностями, религиозными убеждениями, поэтому маркитантка призывает сбросить их, как платья. Собрание сочинений Г. Гейне Щербина прочёл еще до войны, и уже тогда, вспоминает он, начала смутно вызревать идея этого произведения.
Ведущей в творчестве В. И. Щербины является тема цирка, любовь к которому выразилась в десятках работ. Его цирковые персонажи — это уже не молчаливые собеседники, а шумный балаган с ярмарочными скоморохами, развлекающими публику акробатическими трюками, танцующими и музицирующими медведями («Медвежий цирк», 2010), балансёрами, фокусниками, клоунами, жонглёрами, дрессировщиками. Остроумно и точно передана сама суть цирка, его быстро меняющийся ритм, зрелищность, красочность, опасность и сложность поражающих воображение трюков. Ради остроты сюжета мастер прибегает к самым изощрённым, сложным по техническому исполнению композициям — как, скажем, в «Опасной игре» (2007), где изогнувшаяся в мостике гимнастка опускает голову в пасть крокодила. Жизнерадостные цирковые композиции, как никакие другие, демонстрируют влюблённость Щербины в фарфор, его жажду создания всё новых и новых прекрасных вещей. Работоспособности Владислава Ивановича можно только поражаться: чтобы успеть к открытию выставки, за декабрь он создал тридцать скульптур, а за время проведения выставки в январе этого года — ещё восемь. Мастеру хочется успеть сделать как можно больше, чтобы уже на следующей выставке порадовать своих поклонников новыми циклами произведений.
Скульптор работает с фарфоровой массой как с пластилином или глиной
Работы Щербины последних лет демонстрируют оригинальный, ни на кого не похожий стиль и мастерство исполнения. Скульптор работает с фарфоровой массой как с пластилином или глиной: многие вещи (фигурки по украинским песням, по мотивам драмы-феерии Леси Украинки «Лесная песня» — «Лесные человечки» (1988) и «Нежность» (шамот, 2000); «Кентавры в степях Украины» (2007)) хранят на себе следы рукотворности. «Я только сейчас начинаю понимать, как нужно работать с фарфором, по-настоящему постигаю его возможности», — признаётся он. Очевидно, период работы в керамике наложил отпечаток на приёмы моделировки формы, деталей и рельефа. Характерными чертами почерка мастера стали обилие лепных деталей, процарапывание рельефа в тесте и узоров по свежей росписи. Игривые по настроению, эмоциональные, немыслимые без невероятно красивой и нежной в колористических сочетаниях росписи произведения Владислава Ивановича Щербины не оставляют равнодушными зрителей.
P. S. Хотелось бы обратить внимание коллекционеров на появление большого количества подделок произведений мастера — как тиражных, так и изначально созданных в ограниченном количестве. Они выпущены по старым заводским и авторским формам, отличаются небрежной крикливой росписью, иногда размерами, добавлением или удалением деталей. На предметах, даже не бывших в тираже, можно встретить нанесённую способом декальмомании марку разных периодов деятельности киевского завода, порой неотличимую от оригинальной, увидеть поддельные подписи как на основании в тесте (сокращённо имя и полностью фамилия печатными буквами), так и надглазурно («роспись худ.…»). Среди таких произведений — обе версии «Золотого ключика», «Скатерть-самобранка», «Коробейник», «Водоноска» и др.
Примечания
1 См.: Долинський Л. В. Український художній фарфор. — К.: Видавництво Академії наук УРСР, 1963.
2 Воспроизведена на открытке изд-ва «Интертехнология». — К., 2008.
3 Хранилась в Музее Революции в Москве.
Полную версию статьи смотрите в журнале “Антиквар”, № 5, 2011 г.