Материал из журнала «Антиквар» №90: Казацкая эпоха. Традиции и артефакты
В зале, посвящённом украинскому ювелирному искусству XVI — начала XX в., экспонируются два Евангелия в серебряных оправах, датируемых 1658 г. Обе являются образцами своеобразного типа евангельских оправ первой половины XVII в., которые М. З. Петренко, автор монографии «Українське золотарство XVI–XVIII ст.», считает работами киевских мастеров. Об особенностях данного типа изделий исследователь пишет: «Средники лицевой доски часто имеют форму арок с одним или тремя проёмами, украшенными колоннами. Наугольники бывают разных форм: четырёхугольные, восьмиугольные, круглые и пр. В некоторых случаях клейма украшены простым зубчатым орнаментом наподобие старых готических. Человеческие фигуры, сюжетные композиции, как правило, литые, причём нередко используется одна и та же модель. Корешки украшаются накладным мережчатым ренессансным орнаментом. В таком же духе оформлены и застёжки. Нижние доски имеют преимущественно один средник, который используется для различных сюжетных композиций. Пукли делаются сферическими и окружаются мережчатым ренессансным узором. Фигуры обычно отливаются и чеканятся, гравируются редко»¹.
О подобных окладах упоминает и С. М. Боньковская, которая прослеживает в произведениях украинской церковной металлопластики второй половины XVII — начала XVIII в. сложный путь поисков новейших художественных форм ². Один из таких путей она видит в продолжении ренессансных традиций с постепенным активным включением контрренессансных мотивов (например, готической орнаментики), второй — в слиянии барочных выразительных средств (высокого рельефа, многофигурного декора и пр.) с традиционными по архитектонике структурных элементов ренессансными формами.
Начнём с оклада под инв. № ДМ-7900.
Обе доски покрыты цельными серебряными пластинами, украшенными многочисленными накладными деталями. Композиционным центром верхней доски является средник, который имеет вид арки с двумя фигурными колоннами. Каждую колонну венчает овальная вставка синего стекла в глухом касте, обрамлённая рельефным узором с растительными мотивами. Колонны опираются на квадратные вставки синего стекла, закреплённые в глухие касты. Под аркой — восьмиугольный глухой каст со вставкой стекла, по сторонам которого расположены ажурные розетки. Фронтон арки образует накладная ажурная пластина с растительным орнаментом, также украшенная тремя стеклянными вставками в глухих кастах. На вершине фронтона — фигурка голубя (символ Святого Духа), одно крыло которого утрачено.
Сверху и снизу арки размещены ещё по две накладные розетки со вставками, а в центре — накладное литое «Распятие». По сторонам арки — фигуры Богородицы и Иоанна Богослова, стоящих на облаках. Над их головами — накладные ажурные чеканные пластины с рамками в центре, где находятся соответствующие надписи: ΜΡΘΥ и ІωN. Наугольники в форме буквы «Г» представляют собой сложные рельефные композиции с изображениями евангелистов с их символами и шестикрылых серафимов, также дополненные соответствующими надписями. По бокам крышки расположены накладные полоски с чеканным ренессансным узором из вьющихся стеблей с листьями и побегами.
На нижней доске также видим накладные детали на фоне серебряной пластины. Средник имеет вид восьмиугольной пластины с гравированным изображением святителя Николая с соответствующей надписью. Вдоль средника — овальные пластины с образами апостолов Петра и Павла; над ним — гравированное изображение Архангела Михаила. Особого внимания заслуживают четыре небольшие овальные пластины с гравированными композициями на темы чудес, сотворённых св. Николаем после смерти. По нашему мнению, это «Спасение отрока от утопления», «Спасение священника Христофора от гибели от меча» и «Возвращение зрения сербскому царевичу Стефану». А вот четвёртый сюжет — с тремя фигурами за тюремной решёткой, на которые рукой указывает святитель, можно трактовать по‑разному, поскольку известно несколько чудес, связанных с освобождением невинно осуждённых.
Это освобождение из плена военачальника Петра Афонского и освобождение Василия, сына Агрикова; вызволение из темницы сарацина. Какое из них представлено на пластине, пока установить не удалось. В декоре нижней крышки использован ещё ряд накладных деталей: две ажурные розетки, две крылатые головки ангелов, две фигурные ажурные пластины. Четыре «жука» украшены розетками в ажурной оправе с растительными мотивами. На овальном медальоне под средником выгравирована дарственная надпись: «Сие божественное евангелие украсил коштом своим раб божий Василий Ничипорович Золотаренко до храму святителя Христова Миколая церкви нежинской со женою за отпущения грехов своих и родителей во вечную себе паметь року божого 1658 месяца января дня 30»
Корешок оклада имеет вид сплошной пластины с шестью накладными ажурными деталями. Основой застёжек являются фигурные серебряные пластины, в отверстия которых вставлено по круглому позолоченному медальону, обрамлённому накладной ажурной оправой. На одном медальоне изображён Архангел Гавриил, на другом — Дева Мария. То есть представлена сцена Благовещения.
Как мы уже говорили, София Боньковская считает этот оклад примером соединения ренессансных форм с выразительными средствами западноевропейского барокко. К первым можно отнести балясины, размещённые по сторонам глубокого киотоподобного средника, а также две вертикальные полоски с ленточным орнаментом, напоминающим стилизованную виноградную лозу — символический мотив, преобладавший в произведениях церковной металлопластики ренессансного времени. А вот рельефные наугольники с шестикрылыми серафимами и фигурами евангелистов отражают стремление мастеров к освоению барочных приёмов. Вполне барочным выглядит и «Распятие» в центре средника.
Теперь вернёмся к дарственной надписи, из которой следует, что вкладчиком Евангелия был Василий Никифорович Золотаренко. Год его рождения неизвестен, год смерти — 1663.
Василий Золотаренко — представитель старинного казацкого рода, происходившего из Корсуня (нынешнего Корсунь-Шевченковского). Его старший брат Иван занимал в 1653–1655 гг. должность нежинского полковника, некоторое время был наказным гетманом. В 1655‑м он погиб в Белоруссии, где находился с украинскими казаками, выступившими против польско-литовского войска.
Братья Золотаренко входили в близкое окружение Богдана Хмельницкого, с которым даже породнились — их сестра Анна была женой гетмана.
В 1654 г. Василий Золотаренко стал вместо брата наказным (т. е. временно исполнявшим обязанности) нежинским полковником. Когда Иван погиб, казаки выбрали его полковником, а гетман утвердил на этом посту. Сколько времени он пробыл в такой должности точно не известно, поскольку в марте 1656 г. отдельные источники называют нежинским полковником Григория Гуляницкого. Некоторые исследователи считают, что в 1654–1655 гг. младший Золотаренко был всё‑таки наказным полковником. В 1659 г. он упоминается как полковник нежинский, коим и оставался до своей гибели в 1663 г.
Впрочем, внимание современников Василий Никифорович привлекал скорее не как нежинский полковник, а как личность, претендовавшая на гетманскую булаву. Известно, что после смерти Богдана Хмельницкого (в 1657 г.) её надеялись получить сын Богдана Юрий Хмельницкий, полковник переяславский Яким Сомко (дядя Юрия) и, конечно, Василий Золотаренко (шурин Богдана).
Связанные с этим события развивались следующим образом: в 1660 г. на совете в Козельце наказным гетманом Левобережной Украины избирают соратника Золотаренко Якима Сомко. Но за время, пока готовились к избранию гетмана настоящего, появилась ещё одна кандидатура на этот пост — кошевой атаман Иван Брюховецкий, тоже из прежнего окружения Богдана Хмельницкого. Чтобы избавиться от своих конкурентов,
Брюховецкий без устали строчил на них доносы русскому царю. В такой ситуации царь Алексей Михайлович приказал воеводе Григорию Ромодановскому собрать в Переяславе казацкую раду и пригласить туда Сомко, Брюховецкого, Золотаренко, епископа Мефодия и других фигурантов этой неприятной истории. В тот же период Юрий Хмельницкий, гетман Правобережной Украины, присягнувший в октябре 1660 г. польскому королю, начал вместе с татарами военные действия против Сомко и Золотаренко. В захваченных украинских городах он спешно заменял полковников, верных русскому царю, на близких себе людей. Однако попытки привлечь на свою сторону запорожское казачество оказались безрезультатными. В ответе на послание Ю. Хмельницкого кошевой атаман Иван Величко-Босовский совершенно определённо дал понять, что казаки-запорожцы сделают всё возможное, чтобы от него избавиться. Всерьёз напуганный Юрий Хмельницкий отказывается в 1662 г. от гетманства и решает постричься в монахи…
Казаки-запорожцы, Василий Золотаренко и Яким Сомко выступили за то, чтобы на Украине был один гетман — по обе стороны Днепра. Однако преемник Юрия Хмельницкого Павел Тетеря, находившийся на службе у польского короля, вовсе не хотел идти на сближение с русским царём. Тогда казаки начали интриговать и против него, и против Сомко, «продвигая» на пост гетмана Ивана Брюховецкого.
Весной 1663 г. по приказу царя Алексея Михайловича была созвана казацкая рада, куда пригласили и запорожцев, и городовых казаков, но главное — всех претендентов на булаву.
Брюховецкий тем временем продолжал писать доносы на своих конкурентов, но и те не отставали. Василий Золотаренко, который был противником и Тетери, и Брюховецкого, но вроде бы союзником Сомко, создавал свою оппозицию для борьбы за булаву. Он щедро раздавал подарки запорожцам, приезжавшим из Сечи к родственникам, не обошёл даже князя Ромодановского, однако это ни к чему не привело…
Интересно, что казацкая рада должна была проходить в Нежине, где полковника Золотаренко, казалось бы, должны были поддержать местные казаки, но выяснилось, что почти все они за Брюховецкого.
На Чёрную раду, состоявшуюся 17–18 июня 1663 г., Иван Брюховецкий явился с 40‑тысячным отрядом. Он был избран гетманом, получил соответствующую грамоту и клейноды, а ещё грамоту на владение Гадяцким староством. По приказу нового гетмана Василий Золотаренко и Яким Сомко были арестованы. Их обвинили в связях с польской шляхтой и в поддержании отношений с Павлом Тетерей. Этого было достаточно для вынесения смертного приговора. Оба были казнены 18 сентября 1663 г. в Борзне на Черниговщине.
А теперь вернёмся к дарственной надписи, в которой сообщается, что Евангелие было вкладом В. Золотаренко в нежинский Николаевский собор. На месте каменного здания, которое сохранилось до наших дней и является одним из самых ранних образцов украинского барокко, раньше стояла деревянная церковь. Новый храм казаки Нежинской сотни построили в конце 1650‑х или в 1660‑х гг. на средства братьев Золотаренко. У входа в собор стояла колокольня, рядом с ней — часовня (разрушены в 1930‑х гг.). В 1734 г. иконописец Василий Реклинский выполнил для храма иконостас.
Николаевский собор несколько раз горел и перестраивался. С 1920 по 1939 г. он использовался для хранения соли. После войны в одной из пристроек был открыт городской Дом культуры. И только в 1990‑м храм отреставрировали и вернули верующим.
Оклад второго Евангелия (ДМ-4368) почти не отличается по стилю от рассмотренного нами памятника. Средник верхней доски также выполнен в форме арки с колоннами и литым «Распятием» в центре. Фронтон украшен накладными розетками, которые, как и в предыдущем случае, размещены над и под «Распятием». По бокам арки — фигуры Богородицы и апостола Иоанна, стоящих на облаках. Над их головами — накладные ажурные чеканные пластины с рамками в центре, где находятся соответствующие надписи. Очень похожи и наугольники Г-образной формы с изображениями евангелистов и шестикрылых серафимов. По бокам доски, вероятно, тоже были накладные полоски, но они не сохранились. Нет на этой доске и вставок.
Нижняя крышка представляет собой сплошную серебряную пластину с накладными деталями. В центре — восьмиугольный средник с гравированным изображением «Рождества», вокруг него — четыре овальных и четыре круглых медальона (семь с гравированными образами и один с дарственной надписью). В верхнем овальном медальоне изображён Василий Великий, справа и слева в круглых медальонах — Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Под ними — преподобные Антоний и Феодосий Печерские (в овальных медальонах), ниже — апостолы Павел и Пётр (в двух круглых медальонах). На самом нижнем овальном медальоне сделана вкладная надпись: «Року 1658 месяца септевриа 8 дня сию книгу ст. Евангелие надал пан Василий Нечипорович до храму Рождества Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа [сокр.] во граде Корсуню». Под медальоном на серебряной пластине-основе следует продолжение надписи: «За отпущение грехов своих из женою своею Татьяною коштом своим и працею».
На среднике со сценой «Рождества» размещена ещё одна надпись: «Року 1675 месяца августа дня 10 Радион Думитрашко бувший полковник Переяславский з женою моею Тетяною надал сие Евангелие напрестольное суто сребром убрано е бляхи злоцени: а поле бело до обители святого Архистратига Михаила Золотоверхого в Киеве. А чтобы ен мел оддалти… с тоеи обители Да буде проклят анафема в сем веку и будущем аминь».
В углах нижней доски имеются полусферические «жуки» с накладными розетками, обрамлёнными позолоченными ажурными оправами.
Корешок оклада имеет вид сплошной серебряной пластины с пятью позолоченными ажурными накладками. На застёжках — медальоны с гравированными изображениями святителя Николая и князя Владимира в ажурных позолоченных оправах.
Вернёмся, однако, к вкладным надписям. Из первой следует, что в 1658 г. Евангелие было подарено церкви, находившейся в городе Корсуне, откуда Золотаренко был родом. Позже по какой‑то причине оно попало в руки Родиона Думитрашко, подарившего его (да ещё с такой устрашающей припиской) Михайловскому Златоверхому монастырю в Киеве.
Сведения о несохранившейся корсунской церкви Рождества Христова находим в книге Л. И. Похилевича «Сказания о населённых местностях Киевской губернии», изданной в Киево-Печерской лавре в 1864 г. и переизданной в 2005‑м. Автор пишет о церкви «Рождества Христова, при коей был общественный госпиталь; она стояла на месте, где ныне усадьбы Баранова и Фесенка» 3.
Теперь обратимся к надписи, сделанной в 1675 г. В первую очередь возникает вопрос: при каких обстоятельствах Евангелие из корсунской церкви попало к Родиону Дмитрашко (Дмитрашко-Райче, реже — Думитрашко) и почему оно оказалось в Киеве? Ответа на него пока что нет… Василий Золотаренко и Родион Дмитрашко не могли знать друг друга, ведь первого казнили в 1663 г., а второй впервые упоминается в 1665‑м. Именно тогда он, выходец из Сербии, двинулся с войском в полтысячи сабель из Валахии на Брацлавщину, где вскоре стал полковником, а в 1666–1671, 1672–1674, 1687–1688 гг. занимал должность переяславского полковника.
Относительно деятельности Дмитрашко известно, что вместе с генеральным обозным В. Дуниным-Борковским, генеральными судьями М. Вуяхевичем-Высочинским и В. Кочубеем, генеральным писарем С. Прокоповичем он подал донос на гетмана И. Самойловича, обвинив его в неодобрении политики московского правительства на Украине и в намерении создать на Гетманщине независимое государство. После отстранения Самойловича доносчики получили значительные имущественные и денежные вознаграждения. В конце жизни Дмитрашко-Райча поселился в Барышевке (ныне райцентр Киевской области), где за свои деньги построил Троицкую церковь. Но она, как и корсунская церковь Рождества Христова, до наших дней не дошла.
Итак, мы представили два Евангелия в драгоценных окладах, ставшие не только выдающимися памятниками украинского ювелирного искусства XVII в., но и немыми свидетелями событий той эпохи.
Примечания
1 Петренко М. З. Українське золотарство XVI–XVIII ст. — К., 1970. — С. 72,75.
2 См.: Боньковська С. М. Церковний художній метал // Історія декоративного мистецтва України. Т. 2. — К., 2007. — С. 162.
3 Похилевич Л. И. Сказания о населённых местностях Киевской губернии. — Белая Церковь, 2005. — С 454.
Фотографии Дмитрия Клочко
